На охоте — рассказ от Александра Карповецкого.
Друзья, в нашем коллективе имеется охотник-писатель под творческим псевдонимом Карповецкий. Правда про охоту он пишет мало но всё что будет писать, обещал первым делом приносить к нам на сайт. Сегодня его первая публикация, рассказ «На охоте». Прошу не просто прочесть но и задавать вопросы, высказывать своё мнение и делиться своими рассказами, историями и впечатлениями. Каждую пятницу, для Вас, продолжение увлекательного рассказа про нас про всех. Многие скажут что это про них, и на охоте этой они были, и людей этих знают. Кто знает, может ошибутся не все…
[box size=»large» style=»rounded» border=»full»]
Александр Карповецкий
НА ОХОТЕ
рассказ
[/box]
КОЛЛЕКТИВ
Не все люди увлекаются охотой, и не каждый охотник – рыболов. Тогда почему общества охотников и рыболовов объединены под общей крышей? Охотники и рыболовы – совершенно противоположные категории людей. Охотники говорят: «Охота и рыбалка – наше всё!» Рыбаки же так не скажут, уж я — то знаю, о чём говорю! С девяносто четвёртого года возглавляю ( председательствую ) общество охотников и рыболовов. В лучшие годы в моём коллективе было более ста членов – охотников и рыболовов. Много раз я организовывал выезд ( мы говорим – вылазку) коллектива, наиболее активных его членов, на природу. С охотниками объездил все области, окружающие Московскую, с рыбаками бывал и на знаменитом Селигере, и тонул на «Великом» озере в Тверской губернии. Самое сложное в моей «председательской» работе это организация охоты или рыбалки. Звонишь охотнику, приглашаешь его на рыбалку, а он тебе: «Я не рыбак, Саныч, я – охотник! Звони в апреле, сделаем вылазку на боровую птицу». Знаю одного охотника, зовут Владимиром ( фамилию называть не буду, обижу человека). Полтора десятка лет он, уплачивая членские взносы, рассказывает мне о своей охоте на птицу: « В прошлом сезоне поохотиться не удалось, считаю, год прожил напрасно. А позапрошлый год у меня выдался удачным: разбил отпуск на две части. В апреле поехали под Астрахань, на перелёт гуся, и гнали его до самого Архангельска. В августе тоже удачно поохотились в Тамбовской губернии. Правда, от меня ушла вторая жена, но я нашел себе третью. У охотника жён может быть много, а вот охотничья удача бывает не каждый год».
А уж сколько я наслушался удачных охотничьих историй, сидя у костра за кружкой чая, поскольку охотники, да и рыбаки тоже, ничего другого и не пьют. Это вам подтвердит первый встречный в лесу охотовед. Они-то, в отличие от меня, любителя вылазок на природу, знают эту категорию людей не по наслышке.
Среди нашего брата-охотника имеются ( чего греха таить?) и браконьеры. Этих плохих людей в моем коллективе нет. Ну, может я и соврал маленько, и человека два, от силы, — три — из ста — всё же грешат незаконной охотой, постреливают братьев наших меньших. За этот грех их души в следующей жизни вселятся в убитых ими диких животных – лосей, медведей, кабанов и косуль. Насчет лисиц, зайцев гусей и уток я не знаю, поскольку сам любитель пострелять по ним, но, имея на то законный документ – лицензию на отстрел. И если моя душа в следующей жизни переселится в трусливого зайца, тогда я поверю в буддизм. В этой, земной жизни я, уезжая на охоту, верю в нашу охотничью удачу, говоря в дорогу: «Ни пуха, ни пера, ребята!»
Мы, обычно, делаем вылазку из мегаполиса на природу, и желательно, подальше от цивилизации. Признаюсь вам честно, уезжаем совсем не для того, чтобы добыть мяса – его покупаем в магазине на шашлык. Я организовываю людей для обыкновенного общения на лоне природы. Чудачество? Отнюдь!
Друзья – охотники, не видевшись пару лет, при встрече обнимаются, по-мужски, прислоняя лицо к лицу товарища два — три раза, постукивая ладонями друг друга по спине. «Вот она, наша мужская дружба! Где ты, передача «Жди меня?» — Стою в сторонке, смотрю на обнимающихся единомышленников, и хлопаю веками. А мог бы и расплакаться, если бы в меня вселилась более нежная душа!
Представляю пятерым друзьям своего знакомого охотника, моего земляка — Ивана Васильевича. На его дачу мы и собрались ехать, чтобы поохотиться в окрестностях леса на небольшую лесную птичку с нерусским названием – вальдшнеп.
— Саныч, пацаны, не надо меня по имени-отчеству, зовите просто «Василич». Договорились? — знакомясь и пожимая каждому охотнику руку, попросил мой земляк. Мы не возражали.
— Саныч, когда поедем, кого ждём? – обращается ко мне охотник Василич. Четыре наши автомашины стоят друг за дружкой у метро «Войковская». Смотрю на часы — тринадцать сорок.
— Нету Николая Дмитрича и его жены, — отвечаю собравшимся охотникам.
Мы делаем вылазку на дачу Василича, под Бежецк. Едем на вальдшнепа. У нас была задумка ехать в Смоленскую землю на боровую птицу, там охотничьи угодья нашего общества. В средине апреля я позвонил егерю, поинтересовался погодой и напомнил, что в прошлом году он пообещал пригласить мой коллектив на тетерева и глухаря.
— Уж больно спешите! Ещё снега не сошли! Саныч, о своём обещании я не забыл, — говорил егерь. — Перезвони в двадцатых числах, — и положил трубку. Перезваниваю ровно двадцатого числа.
— Нас тут затопило! Дороги все размыты! Не проедете вы к нам, разве что на вездеходах. Саныч, перезвони, эдак, числа тридцатого, — дружелюбно советует мне егерь нашего охот общества Николай Алексеевич.
Вот тогда я и позвонил земляку – Ивану Васильевичу, рассказал о паводке на Смоленщине и наметившимся срыве весенней вылазки моего коллектива.
— Саныч, плюнь ты на своего егеря, себе под ноги, да разотри. Поехали ко мне на дачу, у меня вы ещё не были. Буду очень рад познакомиться с твоими охотниками.
На том и порешили. Мы с ним земляки, и, к тому же, – менты-пенсионеры. Правда, всего полгода, как познакомились, первого января, в поезде. Я ехал навестить мать проживающей в Украине, он – своего отца. Как охотник, он состоял на учёте в другом охот коллективе, и до нашей встречи тридцатого апреля на «Войковской», после новогодней поездки, мы с ним не виделись.
— С нами будет женщина? — у Василича округлились глаза. – Ёксель — моксель! У меня двадцать три года охотничьего стажа, но я ни разу – даже мысли не возникало – не видел на охоте женщину! Ты чё, Саныч, сдурел – баба на охоте?!
— Угомонись, Василич, Мария — жена Николая Дмитриевича, полковника КаГеБэ. Я знаю его с девяносто третьего года. Охотился с ним, он стрелок ещё тот, вроде тебя. Я ему звонил, выезжая из дому, они уже выехали. Сейчас перезвоню. – Достаю мобильник, набираю номер полковника-отставника. В трубке слышу голос его жены.
— Это вы, Семён Александрович?
-Я, Мария. Вы далеко от «Войковской»? Мы уже все собрались.
— Ой, мы только-только выходим из подъезда. Вы, наверное, давно с ним не виделись. Николай стал такой медлительный, а к тому же, долго провозился со своей аппаратурой. Минут через пять выезжаем. Нам здесь недалеко – от «Маршала Жукова». Вы нас подождёте, Семён Александрович?
— Обязательно подождём, не переживай, Мария.
О жене Николая Дмитриевича я могу сказать не так много. Спустя год, после вступления в охот общество мужа, она привезла мне для продления его билет, и захотела сама стать охотником, хотя, конечно, мы все понимаем, из неё вышла бы скорее неумёха – охотница.
— Николай Дмитрич в курсе? — спросил я тогда тридцатилетнюю женщину, почти вдвое моложе своего супруга.
— В курсе, — ответила она, — можете не сомневаться. А вот моя фотография на билет и ксерокопия паспорта.
Будущая «охотница» решительно протянула мне конверт с документами.
Через год, встретившись с Николаем Дмитриевичем, интересуюсь о делах Марии.
— Между нами, мужиками, скажу так: я сопротивлялся до последнего. Сам понимаешь: жена какой охотник, так — охотница. Она у меня с характером: я, говорит, костьми лягу, но тебя одного за пределы МКАД больше не отпущу! Что мне оставалось делать? Пришлось уступить. – Полковник тяжело вздохнул и виновато посмотрел на меня. Я поинтересовался.
— Мария для чего вступила в общество — хочет охотиться?
— Допускаю, и чтобы меня держать на поводке, само собой. Ты же знаешь, какая у меня с ней разница в возрасте.
-Понимаю. Но она хотя бы ружьё приобрела?
— Купила « иж двадцать семь». Теперь мы с ней почти каждый выходной проводим на стрельбище в Мытищах, стреляем по тарелочкам.
— Ух, ты! Молодец, твоя Мария!
— Ага! А теперь представь: я делал с мужиками вылазку на кабана под Смоленск, жена и тут увязалась за мной.
— И что? Не пойму что-то…
— Вот-вот. Мужики меня тоже не поняли: ни анекдот потравить , ни о бабах лишнего слова сказать. Она, кстати, завалина в тот раз подсвинка.
— Поздравляю!
— Саныч, заканчивай её нахваливать, сглазишь.
Сейчас я вспомнил тот разговор и улыбнулся. Говорю ожидавшим эту семейную пару товарищам.
— Скоро будут, садятся в машину, они живут здесь неподалёку, — объявляю собравшимся вокруг меня охотникам.
— Саныч, ты объявил всем сбор в тринадцать ноль, ноль. Сейчас… — Василич посмотрел на часы — тринадцать сорок пять. А твой охотник и охотница только выезжают из дому. Семеро одного не ждут. – Всем своим видом мой недавний знакомый выражал своё недовольство организацией охоты.
— Саныч, я за то, чтобы подождать их, — поддержал меня новоиспеченный охотник Григорий, бывший вертолётчик, державший на поводке молодого красивого ризеншнауцера – чисто чёрного окраса, с мордашкой клинообразной формы, равномерно сужающейся от прямо посаженных, темных, с живым выражением глаз до крупной, чёрной мочки носа. Давно питаю симпатию к охотничьим экстерьерам и ризеншнауцерам. Я посмотрел на его шерсть – жёсткую, проволокообразная, густая, средней длины. На лбу и ушах она намного короче, чем на корпусе, а на морде – более длинная, в виде бороды и косматых бровей, слегка нависающих над глазами. И это меня всегда умиляло. Охотник ещё не успел приобрести себе ружьё, но уговорил меня взять его с собакой на вальдшнепа. Я пообещал дать ему своё ружье, благо, всегда беру с собой два гладкоствольных — пятизарядный автомат МЦ-21-12 и десяти зарядную «Сайгу» 20-го калибра. Григорий знакомит меня и остальных охотников со своей собакой по кличке «Лис».
— Конечно, надо подождать, люди уже выехали, и Саныч им пообещал. Василич, ты здесь не прав, — поддержал меня, своего председателя, также и Матвей. Он вступил в общество год назад, а женился за полтора месяца до нашей поездки, в марте. Это была его первая вылазка на охоту. Молодая жена, он мне рассказывал, ни в какую не хотела его отпускать. Он тогда заранее отвёз ружьё другу Родьке, а жене своей Светке соврал, что уезжает на два дня в командировку. А мне, рассказав ту историю, добавил.
— Побываю с вами первого мая на вечерней тяге, может, ещё второго числа заночую, а утром третьего всё же уеду. Иначе – скандал. Не возражаешь, Саныч?
Я не возражал. На сайте написал, что едем на трое суток. Все мы взрослые люди, и каждый волен поступать так, как считает нужным.
В итоге, семеро человек прождали двух полтора часа. Василич, человек прямой и бескомпромиссный, за это время весь изнервничался. У него окончательно испортилось настроение. Он постоянно ворчал.
— Не знаю, какие вы охотники, но с дисциплиной вы не дружите, — высказался он, адресуя главный упрёк ко мне, председателю. — Меня много раз приглашали коллективы на птицу и копытных. Председатель назначит время и место сбора, кто вовремя приехал, тот и поехал. У тебя, Саныч, бардак в этом плане!
Я, знай себе, помалкивю. Знал бы Василич, сколько мной было затрачено энергии и душевных сил, чтобы вылазка состоялась! И сколько раз я обзвонил своих охотников! Легко и просто написать на охотничьем сайте объявление: охота на вальдшнепа состоится в Тверской области, сбор такого-то числа в такое-то время у метро «Войковская». Организовать людей — дело нелёгкое. А поскольку вылазка коллектива на природу – явление довольно таки редкое в наши дни, то и подходил я к этому вопросу очень ответственно. Исключив из списка рыболовов, обзванивал полсотни охотников с утра и до позднего вечера — времени у меня вагон и маленькая тележка ( чем ещё заняться неработающему пенсионеру?). Начиная с первых чисел марта и по тридцатое апреля, мне удалось собрать — здесь и сейчас — восемь охотников и одну охотницу. И чтобы я не подождал каких-то полтора часа одну супружескую пару? «Уважаемый земляк, я готов ждать опаздывающих Николая Дмитриевича и Марию не полтора, а если надо, то и полдня!» — Хотелось сказать мне моему новому знакомому и коллеге по службе. Воздерживаюсь от этой глупости, пропуская мимо ушей его едкие выпады в мой адрес, как плохого организатора подчинённых мне людей. Хотя понимаю, что он прав на девяносто девять процентов.
Наконец-то вижу знакомый автомобиль! Полковник – отставник приветствует нас сигналом, паркуется, выходит из машины. Как старые добрые знакомые, знающие друг друга лет сто, мы с ним душевно обнимаемся. и долго-долго пожимаем руки. Мария стоит рядом с нами, виновато улыбается. Освобождаю, наконец, руку и протягиваю ей. Её лицо светится от счастья.
— Мария, очень рад тебя видеть. Молодчина! Стрелять по тарелочкам научилась. Знаю, ездите в Мытищи.
Полковник знакомится с моей группой, а Мария мне прошептала.
— Семён Саныч, вы тоже молодец. Если бы вы позвонили Николаю один раз, он не собрался бы ни на какую охоту. Вытянуть его из дому – целая проблема. После ваших восьми, или десяти звонков, уже я насела на него, говорю: «Если мы не поедем на вальдшнепа и подведём нашего председателя, я не стану тебя слушать, и готовить тебе ничего не буду». Как видите, испугался, приехал».
Мария тихонько засмеялась, я поддержал её смех.
— Мария, о чём ты там с Санычем шепчетесь? — заметил полковник.
Наконец, Василичу стало совсем невмоготу.
— Саныч, кончай базар! Мы едем на охоту, или приехали сюда лясы точить? Мужики, вы знаете, сколько до моей дачи вёрст? Все триста! А в Твери ещё надо заходить в магазин за продуктами. Нам здорово повезёт, если приедем на место к полуночи. А по приезду хотелось бы успеть поужинать, и познакомиться поближе.
— Мужики, по коням, — подаю команду. — Не рвать из-под себя, ехать спокойней всё же лучше. Василич – первый, мы – за его «Нивой». Вопросы есть? Вопросов нет!
***
