В Тбилиси прошла вторая арт-ярмарка — The Art Newspaper Russia
Среди плюсов ярмарки Tbilisi Art Fair (TAF) организаторы называют «интимный формат», позволяющий установить с участниками по-настоящему близкий контакт. Интимность обеспечивается, видимо, их небольшим числом: в этом году в ярмарке приняли участие всего 29 галерей. Правда, заявленный географический фокус немного сместился в сторону Европы. Среди получивших стенды — галереи из Австрии, Бельгии, Болгарии, Германии, Испании, Италии, Литвы, Польши, Сербии, США, Франции, Швейцарии. Получилось, что Черное и Каспийское моря представляли только Грузия и Азербайджан. Зато значительная часть европейских галерей привезли художников тоже из Грузии.
На превью ярмарки малолюдно и, по словам побывавших на TAF 2018, даже чуть просторнее, чем в прошлом году. Сразу у входа натыкаешься на стенд галереи ERTI, который, так сказать, задает стиль всей ярмарке. Он чуть ли не единственный здесь являет собой целостную инсталляцию, а не просто витрину для работ. Автор инсталляции, названной I Should Have Kissed You Longer («Надо было целовать тебя дольше»), — базирующийся в Нью-Йорке грузинский художник Леван Миндиашвили. Он написал по-грузински фразу «Живя здесь, ты был бы дома» и предложил нескольким людям, незнакомым с грузинским алфавитом, воспроизвести ее по памяти. Из получившихся крючков и закорючек он собрал несколько работ, используя неон и жидкое зеркало. Вся эта переливающаяся и бликующая система мультикультурных отражений и перекодировок дополнялась звуковыми ландшафтами Софии Сейз, грузинского диджея, тоже базирующейся в Нью-Йорке. Стоимость включенных в инсталляцию работ — от $3 тыс. до $10 тыс.
«Мы работаем с небольшим числом художников, их 12, — рассказывает соосновательница галереи Тамуна Аршба. — Но мы помогаем им создавать проекты, приглашаем зарубежных кураторов, помогаем с производством. Думаю, мы единственная в Тбилиси галерея, где можно реализовывать сложные мультимедийные проекты». — «А сколько вообще в Тбилиси художников?» — «Это же Грузия. Жить здесь и не быть художником — как-то странно».
Кроме Миндиашвили галерея представляет еще трех художников — больше всего запоминается яркая живопись Русудан Хизанишвили, оригинально соединяющей примитивную стилистику с отсылками к средневековым бестиариям.
ERTI не единственная галерея, работающая с грузинскими художниками, живущими за рубежом. Например, Simone Subal из Нью-Йорка привезла графику американской грузинки Анны К.Е., недавно представлявшей родную страну на Венецианской биеннале, — и, по словам директора галереи Келли Макли, не прогадала: продажи очень хорошие.
Самый объемный стенд отдан графике Зураба Церетели. Ее представляет болгарская Art Agency. Рядом обнаруживается и исполнительный директор Московского музея современного искусства Василий Церетели, присутствующий здесь, по его словам, в трех ипостасях: «как грузин, как коллекционер, как внук Зураба». Он доволен ярмаркой и считает, что ее бессмысленно сравнивать с другими российскими и зарубежными мероприятиями такого формата, слишком разная у всех специфика.
Вообще, живопись (всех стилей — от академизма до самых радикальных экспериментов) среди грузинских художников, конечно, преобладает. Одно из исключений — стенд Window Project. Здесь показывают объекты и коллажи в духе поп-арта, созданные в 1990-е Вахтангом Кокиашвили, о чьем творчестве, по словам соосновательницы галереи Тамуны Гваберидзе, почти никто в современной Грузии не знал.
Где-то вдалеке маячит что-то большое, разноцветное, округлое. «Неужели Джеффа Кунса привезли?» — мелькает мысль, но только на секунду. Это силиконовые объекты Саши Фроловой, знаменитой своими костюмами из того же материала. Художницу выставляет тбилисская Ria Keburia Gallery. Кажется, она единственный российский художник, представленный на стендах ярмарки.
Иностранных галерей на TAF почти половина. Аскетичный и красивый стенд у Kamel Mennour из Парижа. Это довольно цельная экспозиция художника Петрита Халилая из Косово. Состоит она из небольших рисунков, сделанных на документах, найденных в развалинах бывшего Дома культуры поселения Руник, разрушенного во время балканской войны. По словам представителей галереи, им показалось, что ментальность балканского художника должна быть близкой грузинам.
Владелица парижской галереи L’Aléatoire Патрисия Шишманова удивляет хорошим знанием русского языка. Она жила в России в 1990–2000-е, выставляла в Париже русских художников (например, Евгения Антуфьева), а сейчас показывает в Тбилиси свои пейзажи и фото, вывешенные в виде гексаграммы китайской «Книги перемен». Что ее привело на ярмарку? «Я тут по двум причинам. Во-первых, потому что это Грузия, а во-вторых, потому что я знаю Эрика Шлоссера (арт-директор ярмарки. — TANR) по ярмаркам „Арт Москва“ и „Арт-Вильнюс“, он очень хорошо все это делает». На вопрос о продажах Патрисия отшучивается: «Продажи — это не мое».
Имя куратора как решающий аргумент называет и арт-директор литовской Rooster Gallery Юргита Юоспайтите-Битинене. Она выставляет подборку живописи молодых литовских художников.
Gisela Clement привезла работы живущей в Германии Кети Капанадзе. Директор галереи Кайтлин Хеннен рекомендует ее как первого грузинского художника-концептуалиста. «Мы приехали сюда, чтобы увидеть ее работы в новом контексте», — объясняет она. Инсталляция Betwixt похожа на химическую формулу (и одновременно, по мысли куратора, напоминает о постмодернистской концепции культуры как ризомы). Изначально она была собрана из столешниц и ножек столов 1950-х, но здесь художница пересобрала ее из найденных на месте объектов.
В целом на ярмарке атмосфера англоговорящего братства. Все всех знают, все, скорее, ищут приключений, чем продаж.
Ярмарка и город
Фрэн Стэфферс из Голландии работает на Национальный музей Бахрейна, а на ярмарке «наслаждается и изучает обстановку». «Когда приезжаешь из стран Персидского залива, все кажется прогрессивным, — отвечает она на вопрос о том, как выглядит ярмарка на фоне ближневосточных форматов. — Мне нравится, что они создали множество связей ярмарки с городом, у нас такого пока нет». Действительно, относительно небольшая ярмарка поддержана весьма солидной программой выставок.
В самом Expo Georgia разместилось шесть экспозиций. Hive («Улей») включает работы 33 отобранных по результатам open call молодых художников из нескольких стран (почему-то, как и на самой ярмарке, особенно хорошо представлена Франция). Есть сразу два высказывания на гендерную тему: «Быть женщиной» (от художников Азербайджана) и «Медея: icons vs logos» (от художников-женщин Грузии).
Помимо этого, в разных районах Тбилиси состоялось много событий, инициированных местными институциями к ярмарке. В Музее современного искусства, например, открылась большая экспозиция грузинских дизайнеров. В Музее шелка — высказывания нескольких современных художников на тему шелка, курируемые независимым куратором из Москвы Ольгой Погасовой.
Еще два городских проекта хорошо демонстрируют амплитуду способов, которыми современное искусство в Тбилиси интегрируется в реальность города. Отель Stamba в помещениях бывшей типографии выделил гигантские, еще не до конца приведенные в порядок площади под выставку Oxygen Tbilisi No Fair, задействовавшую более 40 художников — все основные творческие силы города, по мнению организаторов. Выставки нет в программе ярмарки, но их диалог очевиден (особенно учитывая то, что значительная часть участников TAF живет именно в этой гостинице). Здесь мы увидели полный спектр поисков молодого искусства — от совсем на коленке сделанных работ до довольно сложных и уже нашумевших в медиа (как, например, инсталляция Тези Габуниа «Потоп в Лувре» на модную тему изменения климата). Толпы людей на выставке заставляют подозревать, что это «антиярмарочное» искусство в конечном итоге станет частью арт-кластера, который может оказаться успешнее в коммерческом смысле, чем сама ярмарка.
Другой полюс — выверенное, дорогое и высокотехнологичное искусство — показала уже упомянутая галерея ERTI. Здесь открылась большая мультимедийная выставка «Настоящее» еще одного американского грузина, Ута Бекаия, курируемая Хайке Фюльбрюгге из Германии. Пространство галереи превращено в гигантскую видеоинсталляцию со встроенными в нее арт-объектами. Этот мир организован как циклопическое застолье в национальном духе, где за одним столом собралась дюжина персонажей, населяющих внутренний космос художника. Показательна история и самого Ута Бекаия. Он уехал из Грузии в 1990-е, довольно успешно работал в Нью-Йорке как художник, а два года назад вернулся погостить в Тбилиси, начал сотрудничать с галереей и в итоге решил остаться на родине. По его словам, только вновь оказавшись в Грузии, он начал использовать в творчестве национальные мотивы. Таким образом художник обрел новый, узнаваемый стиль, который может быть успешно представлен на международном уровне. Во всяком случае, так оценивают перспективы в галерее.
