Вышла книга о Павле Челищеве — язычнике, сюрреалисте, неогуманисте — The Art Newspaper Russia
Большое внимание Коваленко уделил Челищеву как художнику-постановщику. Четверть века продолжалось его сотрудничество с театрами и режиссерами на разных континентах: с Константином Марджановым и Петром Сувчинским, Владимиром Дукельским (известным под псевдонимом Вернон Дюк) и Луи Жуве, Сергеем Дягилевым и Джорджем Баланчиным. Челищев придумывал сценографию, рисовал эскизы костюмов, одним из первых стал изобретательно работать со светом, создал эффектный цикл портретов циркачей. Такое пристальное внимание к сцене хорошо вписывается в метаморфическую концепцию творчества художника. Кто, как не лицедеи, склонен к перманентным превращениям? Каждый актер — это не только человек с определенным именем, статусом и характером, но и собрание сыгранных им персонажей — иначе говоря, живая метаморфоза.
Отношение к искусству как к бесконечной цепи превращений Челищев вырастил в себе с детства. «Мне было около девяти лет, когда я получил в подарок коробку с деревянными кубиками. Из них можно было составить шесть различных картинок… Когда я заканчивал одну картинку, остальные пять так живо стояли перед моими глазами, словно они все одновременно проявлялись в той, что лежала передо мной. Представьте, например, что набор одних кубиков содержит в себе изображение „Джоконды“, любовную сцену в парке кисти Ватто, патриотическую батальную сцену в академическом стиле, голландский натюрморт с рыбой, фруктами и овощами, Сикстинскую Мадонну и знаменитые мыльные пузыри Милле. Возможно, это объяснит вам мое понимание искусства; для меня оно состоит в своего рода метаморфозе, магии, которая может превращать видимый объект в целый ряд других». Эти слова Павел Челищев произнес в интервью, взятом у него писателем Эдуардом Родити менее чем за год до смерти художника. Вероятно, их можно считать его «символом веры».
