Дуглас Коупленд сконструировал будущее на Lexus Hybrid Art — The Art Newspaper Russia
Выставка Lexus Hybrid Art, проходившая с 2010 года в Москве на таких площадках, как Центр дизайна Artplay или ВДНХ, теперь сменила город вполне обоснованно: на южной границе Санкт-Петербурга с 2007 года действует завод автомобильного концерна Toyota, который и владеет маркой Lexus. В петербургском Манеже Lexus Hybrid Art смогла проверить все возможности главного городского выставочного зала, начавшего работу в середине этого года: высокотехнологичная инсталляция в недавно обновленном пространстве эффектно смотрится и хорошо действует.
В качестве художника проекта выступил канадец Дуглас Коупленд — дизайнер и скульптор, значительно более известный как писатель. Первый же его роман, вышедший в 1991 году Generation X, помимо славы, принес ему репутацию современного визионера. Одной из главных тем для Lexus Hybrid Art всегда было стремление вперед, и проект Дугласа Коупленда, сделанный вместе с куратором Марселло Дантасом, получил название «Предвосхищение. Конструктор будущего». По мнению Коупленда, «мы каждый день живем в будущем, сегодняшний и завтрашний день, очевидно, уже слились друг с другом, и будущее отнюдь не приговор, оно — приключение, которого стоит ожидать с тем же нетерпением, с каким мы предвкушаем путешествие в Австралию».
В затемненном пространстве на первом этаже Манежа разворачивается основное действие Lexus Hybrid Art. Шесть различных типов человеческой деятельности, пробуждающих, по мысли авторов выставки, энергию и вдохновение, представлены внутри сценических коробок, обращенных к середине зала. С помощью света они окрашены в разные цвета согласно двум распространенным цветовым профилям — CMYK и RGB. Все начинается с «ученых», которых символизирует желтый, через красных «рабочих» и зеленых «космонавтов» вплоть до окрашенных голубым «спортсменов». Каждая такая сцена представлена парой перформеров, совершающих на фоне множества видеопроекций движения, которые они будут повторять все время работы выставки. Их механистический танец завершается изготовлением для конструктора будущего кирпичей — разноцветных картонных брусков, из которых зрители должны с помощью клея сооружать структуру в центре зала. Кубы и параллелепипеды ярких цветов, по отдельности похожие на столбцы инфографики, вместе чем-то напоминают изображение виртуальной реальности в первых фильмах про хакеров. К тому же в том, что начинается как веселая игра, очень скоро проявляются не только закономерности коллективной деятельности, но и хаос формообразования: уже за первые полчаса вернисажа будущее становится похоже не столько на разноцветный аморфный кристалл, сколько на слипшийся ком. В конце зала стоит автомобиль последней модели — новый кроссовер Lexus NX, забравшись на водительское сиденье которого, можно через лобовое стекло увидеть и ощутить панораму Марса. Однако такой патетический образ таит в себе двусмысленность: оказывается, что и по Галактике придется перемещаться на автомобиле с двигателем внутреннего сгорания.
Дуглас Коупленд:«Я пришел к мнению, что быть частью какого-либо поколения попросту неудобно.Будьте собой. Это лучше всего»
Расскажите подробнее о вашей работе, которая будет представлена в Санкт-Петербурге. Какой она будет?
Она будет носить театрализованный характер. Это будет причудливое соседство разноцветных строительных блоков и уорхоловской «Фабрики», масштабная социальная скульптура, соединяющая в себе поп-культуру и будущее. Я пригласил дюжину актеров, которые будут стоять на шести сценах в просторном зале. Они будут одеты в тематические костюмы и будут по инструкции выполнять определенный набор точно рассчитанных действий: исполнять танцевальные движения, создавать строительные блоки. У посетителей будет возможность брать эти блоки и с нуля возводить в центре Манежа «городской пейзаж». В итоге я хочу, чтобы люди приходили в Манеж и переосмысляли то, как можно совместно выстраивать группы, города и новые формы.
Как возникла эта идея?
Она зародилась еще в Музее восхищения — серии перформансов, которую я представил в 2012 году на фестивале «Белая ночь» в Торонто. Это были три «живые картины», наложение множества смысловых уровней создавало неожиданный эмоциональный эффект. Сочетание актерской игры, цифровых проекций и декораций, выстроенных с учетом их психологического воздействия, вызывало вспышки в сознании. В Санкт-Петербурге речь будет идти о создании нового мира при помощи ресурсов, наличие которых у себя вы раньше не осознавали.
Какое впечатление вам хочется произвести на аудиторию этой работой?
Откровенно говоря, мне хотелось бы, чтобы аудиторию захлестнули образы, идеи и музыка. Чтобы все почувствовали, что не способны обработать навалившуюся на них информацию, — только для того, чтобы потом их еще сильнее запутал другой перформанс на другом конце Манежа. В начале 1990-х я делал много футурологических проектов начиная с журнала Wired (больше всего известен консультационный проект для Особого мнения Стивена Спилберга — по-настоящему функциональный, последовательный образ будущего, а не очередной стандартный фильм о будущем без солнечного света и с разбросанным по всей планете мусором). Я заметил, что людям приходят в голову очень яркие футуристические идеи, но только в ситуациях перегрузки. Перевозбужденные люди видят новые идеи спутанно — но то, как они позже осмысляют увиденное, пожалуй, даже лучше того, как было на самом деле. Так появляются новые идеи. Людям трудно думать о будущем, находясь в тихой комнате безо всякого шума. Там они, скорее, будут думать о сериалах на Netflix, или о компьютерной игре Grand Theft Auto, или о том, что им хочется диетической колы. Проще говоря: для меня главное — разжечь любопытство и добиться сдвига восприятия, чтобы вызвать эмоциональную вовлеченность, за которой откроется новый уровень восприятия.
Каким бы вам хотелось увидеть взаимодействие публики с вашей работой в Санкт-Петербурге?
Хотелось бы, чтобы люди почувствовали, что они могут стать незаменимой частью этого опыта — брать сделанные актерами в рамках перформативного пространства блоки и создавать новый ландшафт, напоминающий городской. Все мы знаем, каково это — стоять в первом ряду на концерте, но что если лидер группы даст вам материалы, чтобы вы внесли вклад в коллективную скульптуру? Для меня самое потрясающее начинается именно в этой точке: внезапно человек оказывается в свободном пространстве, где может создать нечто новое, не ограниченное практически никакими правилами.
Эта работа сделана специально для демонстрации в России. Как это обстоятельство отразилось на процессе ее создания и на результате?
Театральная культура России настолько богата талантами и открыта для различных идей — я считаю, что мне очень повезло работать с актерами, которые примут участие в этом перформансе. Те, с кем я виделся, глубоко понимают искусственность танцевальных движений и то, как в них отражаются ключевые моменты времени и культуры. Например, со временем понятие «1970-е» перестает восприниматься как относящееся к стилистической парадигме и постепенно переходит в парадигму историческую. Это важный момент в истории искусства. Это как официально объявить о смерти постмодернизма. Искусство снова стало доступным для всех.
Есть ли разница между занятием искусством как таковым и созданием его для таких крупных брендов, как Lexus?
Такие проекты, как этот, открывают невообразимый в других условиях простор для эксперимента. Не то чтобы в обычной жизни я мог позволить себе нанять дюжину актеров и команду осветителей и звукорежиссеров и так свободно играть с идеями, как здесь. Бренды становятся покровителями искусства по той же схеме, по которой это делали еще Медичи. И в нашем случае Манеж становится культурной лабораторией, в работе которой в режиме реального времени принимают участие зрители.
Между вашими ипостасями художника и писателя наверняка существует какая-то связь. Как бы вы описали ее?
Я испытываю чувство невероятного удовлетворения, когда текст идет легко и гладко. Такое же удовлетворение я испытываю, когда получается в точности воплотить задуманное произведение искусства, но это чувство совершенно другого рода и исходит из другой части мозга. Искусство в большей степени визуально, а письмо завязано на пространстве. Проект в Манеже заставляет зрителя использовать оба полушария мозга: он не только привлекательно выглядит, но и вовлекает в работу несколько органов чувств одновременно. Кино оказывает смешанное воздействие, поскольку работает как со временем, так и с пространством. Несколько более необычно сценическое мастерство, потому что работа разворачивается во времени и пространстве, но всегда остается вероятность того, что все пойдет совсем не так, как надо. Не знаю, кто из художников сказал (кажется, Дуглас Гордон): «Искусство является искусством только тогда, когда существует вероятность, что все пойдет наперекосяк». Конечно, перформанс в Манеже не пойдет наперекосяк (в этом я уверен: слишком много размышлений и любви и слишком много идей в него вложено), но само представление о том, что что-то может пойти не так, делает его искусством.
В 2015 году вы стали резидентом Культурного института Google в Париже. Как работа с крупнейшей поисковой системой повлияла на ваш подход к искусству?
Благодаря этому опыту сотрудничества с Google я осознал, что сегодня литературный и визуальный опыт зреет в головах людей XXI века с мозгами XXI века. Новые нарративы должны спускаться «вниз по кроличьей норе» — так, как это происходит, когда они теряются в Интернете. А визуальная культура должна перенять ощущение неожиданности, которое мы получаем в Интернете. Люди уже не читают так много книг, как когда-то. Они просто этого не делают. Последняя атака на книжную культуру — это запойный просмотр сериалов на ноутбуках. Если у вас одновременно окажется в руках достойный роман Салмана Рушди и второй сезон сериала Нарко, то нетрудно угадать, что из них победит.
Основная тема проекта Lexus Hybrid Art в этом году — предвосхищение. Зачем нам предвосхищать будущее?
А почему бы нам не предвосхищать его? Это единственное место, где мы окажемся вне зависимости от своего желания. Мне кажется странным, что общество постоянно представляет будущее как антиутопию. Ничего подобного! На самом деле все будет хорошо. В то же время будущее еще никогда так нагло не заглядывало нам в глаза и не вмешивалось в наши жизни, но вот оно, перед нами, шумное, дорогое и беспорядочное, похожее на какой-то дурной девайс, который тащит нас по бесконечным кроличьим норам, и нам нужно к этому привыкнуть.
На мой взгляд, будущее довольно глубоко интегрировано в настоящее.
В значительной части мира это так. Но, помимо нее, мне очень интересны места, которые перескочили ХХ век и перешли из XIX века прямиком в XXI. В ближайшие 100 лет Африка, вероятно, будет самым потрясающим континентом.
Мы ждем презентации нового iPhone, в Интернете в ходу технологии, у которых еще нет стабильной версии, и так далее. Не кажется ли вам, что пришло время немного сбавить скорость?
Но этого не будет! Это наша новая норма. Тысячи новых технологий мчатся на нас, и ничто — ничто! — их не остановит. Страшно, конечно, но ведь и воодушевляет?
Что бы вы посоветовали человеку, желающему предвосхитить будущее?
Искать паттерны… крупные паттерны, мелкие паттерны, социальные паттерны, производственные паттерны… Может, вы их и не найдете, но сам процесс поиска паттернов, по-видимому, защищает мозг от перегрузки.
На что следует обращать особое внимание, если хочешь предсказывать будущее?
Трехмерная печать низкого качества — это наша новая реальность. Принтеры стоят очень-очень дешево, а пластик вообще почти ничего не стоит. Но также можно использовать принтеры получше и материалы получше… а в новых телефонах будут хорошие сканеры… Это как плотина, которую вот-вот прорвет.
Я слышала, вы собираете разные предметы, а коллекционируете ли искусство? Какому отдаете предпочтение?
Я собираю поп-арт, но моя коллекция от пуантилизма и искусства о книгах ушла больше в сторону военной темы, политического театра, stop-motion. Значительная ее часть была представлена на выставке Bit Rot, прошедшей в роттердамском центре современного искусства Witte de With в 2014 году; в конце сентября эта же выставка открывается в Мюнхене в музее на вилле Франца фон Штука.
В последнее время в моду вошел термин «поколение Z». Что вы о нем думаете? Это поколение вообще существует как единая группа?
В последнее время я пришел к мнению, что быть частью какого-либо поколения попросту неудобно. Будьте собой. Это лучше всего.
