Активистка, арестантка, галеристка и просто рассказчица — The Art Newspaper Russia
Вот она юная натурщица престарелых мэтров — Дина подробно рассказывает, как позировала не только Аристиду Майолю, но и его друзьям Пьеру Боннару, Андре Дерену, Анри Матиссу. Кстати, этот самый знаменитый и самый сомнительный с точки зрения нынешней этики эпизод ее биографии получает из первых уст вполне логичное обоснование. Оказывается, Дина чуть ли не с 14 лет была, что раньше называлось, «натуристкой». Ездила по всей Франции только входившим в моду автостопом с рюкзаком за плечами в компании таких же вольных юнцов, ночевала на природе — и ей было нетрудно обнажиться и для искусства. Спустя годы, став душеприказчицей скульптора, она откроет музей Майоля в Париже — ее едкие замечания об этом нелегком деле могут пригодиться всем мечтающим о чем-то подобном.
Сюрпризом для многих читателей станет то, что в книге так много политики — упоминаний о всевозможных политических организациях и движениях, но, что поделать, Дина Верни с младых ногтей была и активисткой, пойдя по стопам своего отца — «меньшевика», как она его характеризует, посидевшего и в царской тюрьме, а жизнь окончившего в Освенциме.
Себя она называет то анархисткой, то эсеркой, то троцкисткой, но главное — убежденной антисталинисткой (во Франции при этом тогда у Сталина было много сторонников). Отсюда и ее дружба с Виктором Сержем, потомком террориста Николая Кибальчича, и ее подвиг, совершенный ради неофициальной русской культуры, а именно знаменитый диск «Песни ГУЛАГа», записанный ею после визитов в хрущевский СССР. Более 20 лагерных песен она тогда выучила наизусть, поскольку нельзя было провезти через границу никакие тексты, а потом они вернулись в Россию уже как тамиздат.
