Таня Пёникер: «Я ощущаю себя в информационном поле всепланетного смятения» — The Art Newspaper Russia
Важно ли в современном искусстве ремесло?
Мы живем в эпоху постмодернизма и постконцептуализма, когда идеи важнее формы. Но я стараюсь не упускать из виду художественное качество и над некоторыми графическими листами работаю по полгода. Мой художественный метод очень трудоемкий.
Ваши образы — это ваш персональный фантастический мир, что-то наподобие «Властелина колец» или «Гарри Поттера»?
В ранних работах именно так все и было: герметичный мир, моя личная мифология. Но три года назад я сделала выставку «XVII», которую можно рассматривать как род политической сатиры. Сейчас я работаю над серией, где смешаны и мои персональные фантазии, и события вокруг. Мои рисунки открыты для сторонних интерпретаций.
А ваши переклички с Босхом, со средневековым бестиарием не случайны?
Есть такая интеллектуальная концепция «нового Средневековья». Об этом писали еще в конце прошлого века, в частности Умберто Эко. Его романы, научные работы и статьи в большей или меньшей степени касаются этой темы. Идея тотального упадка цивилизации вновь стала актуальна лет десять назад. У моей мамы есть присказка: «Мир сошел с ума!» И действительно, происходят невероятные события: коронавирус и карантин — из их числа. Так что мои переклички с Босхом и бестиарием неслучайны. Я размышляю о новом Средневековье.
Вы думаете, это реакция на информационную революцию?
Даже в биологическом плане мы не приспособлены получать и обрабатывать такое количество информации. Наш мозг не может так функционировать. Поэтому начинаются массовая драма и психоз. Люди не знают, кому верить. В обществе, с одной стороны, больше научных знаний, а с другой — сильнее тяга к разного рода мистике.
Я себя ощущаю, во-первых, в информационном поле всепланетного смятения, во-вторых, в культурном постсоветском контексте, в-третьих, в пространстве личных мифов и драм. Получается интересный сплав.
Вы пробовали работать в других жанрах: перформанс, видео?
Пробовала, но результат мне не нравится. Пока что рисовать на бумаге получается лучше, я получаю от этого невероятный кайф. Возможно, займусь скульптурой, потому что в детстве любила лепить. И еще мне кажется, что мои хрупкие эфемерные персонажи отлично бы смотрелись в фарфоре.
Надо ли художнику заниматься своим пиаром, превращать имя в бренд?
Бренд — это совокупность мнений о персоне у большого числа людей, у потребителей. Если вы выиграете конкурс Чайковского или Уимблдон, то автоматически станете брендом, даже если не будете заботиться о своей раскрутке. Поэтому стратегия такая: преуспей в своем деле, а остальное приложится. Но еще круче вообще не мелькать в публичном пространстве. Вот, например, Владимир Сорокин или Виктор Пелевин. Последний так вообще стал полумифическим персонажем. Суперкруто, когда о тебе знают только по твоим работам.
