Недосказанная автобиография «железной леди» Ирины Антоновой — The Art Newspaper Russia
Последняя глава книги начинается так: «Меня часто просили рассказать о себе. Вот только я не слишком любила рассказывать. Зачем кому-то знать, что в детстве я каталась на санках вокруг обелиска Конституции? Так что же все-таки заставило меня начать писать эту, наверное, последнюю „попытку автобиографии“? Думаю, судьба Музея нового западного искусства». Последние 15 лет жизни Антонова решительно боролась за восстановление закрытого в 1948-м ГМНЗИ.
Старания ее не нашли поддержки даже после встречи с президентом РФ. Проблема в том, что после закрытия музея его собрание импрессионистов и постимпрессионистов распределили между Пушкинским и Эрмитажем. Вернуть петербургскую часть в Москву спустя полвека было просто невозможно. Антонова восприняла отказ не как личное поражение, а как ошибку в культурной политике. Так что в заключительных словах книги чувствуется горечь: «Я приняла многое, что на моем веку в стране произошло, и при этом далеко не всегда согласна с тем, как дело движется сейчас. Но это всего лишь моя жизнь и моя оценка».
Трудно предположить, о чем еще захотела бы рассказать Ирина Александровна в этой «последней попытке автобиографии». Возможно, о сыне, чью болезнь скрывала многие годы, а потом неожиданно прервала молчание. Наверное, о сотрудничестве со Святославом Рихтером, которого нет в главе «Незабываемые дружбы». Или поведала бы, тяжело ли ей было долгие годы отрицать, что в музее хранится трофейное искусство, вывезенное из Германии после войны.
Во второй части книги, абсолютно комплиментарной, полной фотографий Антоновой со знаменитостями, послами, Брежневым и Путиным, рассказано не только о достижениях музея, но и о таких казусах, как выставка заурядного художника-любителя Фредерика Лонге, внука Карла Маркса. Но снимки огромных очередей в музей — лучшее подтверждение важности того, что сделала Антонова для советских людей, железным занавесом отделенных от многих произведений мирового искусства.
