«Библиотеки помогают бороться с цифровым неравенством»

Интервью у гендиректора Библиотеки им. Некрасова Марии Приваловой мы брали, когда в Москве еще не ввели режим самоизоляции. Первое, что бросилось в глаза: очень много людей всех возрастов – мы не ожидали, что столько. Но для Приваловой это обычная картина. По ее словам, в среднем в здание на Бауманской улице приходит больше 700 человек в день, а за 2019 год счетчик на входе зарегистрировал 235 000 посещений. Некрасовка – самая большая открытая для всех столичная библиотека, в ее фондах более 1 млн изданий.

Очень скоро нам пришлось поговорить еще раз, теперь уже по скайпу, чтобы спросить, как живется «Некрасовке» в непривычных условиях. В библиотеке остались только сотрудники. Всего их 170, но часть уже работала удаленно. Сейчас библиотеке и ее любимому электронному детищу «Электронекрасовке» пригодится богатый опыт работы в интернете. Команда Приваловой встречается с читающей публикой онлайн, пробует новые формы и получает новый опыт, многое из которого пригодится и потом, даже когда читатели вернутся в библиотечные залы. В XXI в. цифровая эпоха в любом случае диктует свои правила. Как она меняет облик библиотеки, Привалова рассказала «Ведомостям».

– У нас довольно много «домашней» работы: готовим методические материалы, проводим внутренние тренинги, работаем с каталогами, развиваем библиографические проекты, готовим списки книжной закупки. 

Коллеги проводят онлайн книжные клубы, чтобы лучше работать с читателями.

Ну и, конечно, всё, что касается встречи с нашей аудиторией в сети: выкладываем новые записи проведенных мероприятий, запустили подкаст совместно со Студией театрального искусства. Наверняка до конца режима самоизоляции успеем еще что-то придумать.

– Тут много слоев. Есть ключевая роль библиотеки как книжного места, придуманная давно и по-прежнему сохраняющая актуальность: сохранение текстового наследия, собрание книг и публичный доступ к ним. Дальше – библиотека как общественное пространство и часть городской инфраструктуры.

Начинались библиотеки как довольно элитарная штука: существовали университетские и монастырские библиотеки или частные – у тех, кто мог их себе позволить. Переход к публичным библиотекам – это левый поворот, когда все должны иметь равные возможности для развития. Во всем мире они появились примерно в одно время, в начале ХХ в. Нам 101 год, и, например, городская библиотека Амстердама – наша ровесница. 

Конечно, меняются ресурсы, которыми располагает библиотека. Конец XX в. и XXI в. – в большой степени про предоставление доступа к электронным ресурсам, поэтому одной из основных функций библиотек стала борьба с цифровым неравенством. Даже в Москве и в других крупнейших городах мира не у всех есть постоянный доступ в интернет (по предварительным данным Росстата на конец 2019 г., число активных абонентов высокоскоростного фиксированного интернета в Москве – 4,56 млн или 36% населения. – «Ведомости»). У нас на компьютеры во второй половине дня очередь, все занято. Плюс в библиотеках есть доступ к различным платным базам, академическим статьям, к платной периодике, базе «Гарант».

Но сегодня во всем мире библиотеки все больше берут на себя роль общественных центров и становятся важной частью городской инфраструктуры, где люди могут общаться и обмениваться любыми ресурсами (например, брать напрокат лыжи, швейные машинки или аппараты для измерения давления).

– Это органичное развитие. Библиотеки в нашей стране – единственное общественное пространство и учреждение культуры, которое дает бесплатный доступ к одинаковому для всех продукту. В театр не каждый может позволить себе билет на хорошие места, в музей нужно купить билет на выставку или на постоянную экспозицию. А в библиотеке все получают абсолютно одинаковый продукт, это самое демократичное учреждение культуры. В других странах бывают платные читательские билеты, но это всегда небольшая сумма.

Возможность придумывать новые форматы началась в 1990-е и продолжилась в нулевые. Но важно понимать, что в России библиотеки принципиально разные. Библиотека в маленьком краевом центре совсем не то же самое, что «Некрасовка». Она там гораздо более важный коммуникатор и намного больше занимается социальной работой.

Везде в мире работа библиотек очень зависит от территории, финансирования и от того, в какой структуре библиотека существует. Например, лондонские библиотеки финансируются муниципалитетами, и в зависимости от района их социальная нагрузка очень разная. В одном районе это языковые курсы для мигрантов, в другом – досуг для мам с детьми.

В целом изменение формата библиотек – часть развития всей гуманитарной городской риторики. Поэтому, когда в библиотеки вкладываются, они оказываются одним из основных агентов такого поворота, иногда даже единственным. 

– Библиотеки постепенно осознают, что они существуют не в вакууме, а внутри города. В конкуренции, а в идеале – в содружестве с другими учреждениями культуры, со всеми другими досуговыми предложениями в городе. (У нас когда-нибудь тоже обязательно будет кафе. Просто пока нам это не удалось по разным причинам – от отсутствия необходимой электрической мощности до юридического статуса здания.) 

И в этом смысле и точки в торговых центрах, и кафе – это ответ библиотек на изменения городской жизни, идеология которой такова, что человеку должно быть везде легко и удобно. А также желание заработать и иметь источник дохода, который позволит инвестировать в развитие, собственные ресурсы для привлечения новой аудитории. Это нормальное и абсолютно здоровое желание. 

– Нет, никакого специального обоснования не нужно. Как рабочий процесс это может быть устроено по-разному. В Москве есть библиотеки, у которых кафе собственное, и они сами им занимаются. Кто-то привлекает операторов, заключает договор на 5 кв. м, на которых стоит кофейная точка. Ставка аренды должна быть обоснованной, за этим следят – но это не слишком сложный процесс. Книжные магазины и сувенирные лавки тоже могут быть в библиотеках – все, что угодно, если это не заслоняет основную функцию. 

Я бы вообще не говорила, что это новый формат. Любая библиотека исходит из того, что люди приходят надолго и им должно быть комфортно. Например, должна быть возможность съесть ланч, который ты принес с собой, – как в офис ходят со своими обедами. 

– Небольшие страны создают единую книжную коллекцию, и книжки путешествуют между городами. В Голландии, например, от Гааги до Амстердама – за два-три дня. А вот в Москве с ее непростой логистикой даже из одного района в другой может оказаться сильно дольше. 

– Есть, конечно, и мы все равно к этому идем. То, что сейчас делает московская библиотечная сеть, это мучительный многолетний процесс, который в последнее время пошел намного активнее. Поначалу московские библиотеки были нарублены гораздо мельче, чем сейчас. Потом их объединили по округам. И сейчас создается единый каталог в общей информационной системе, чего прежде не было. 

Мы все надеемся, что однажды книжный абонемент начнет работать на всю библиотечную сеть города. Здесь главный вопрос – стоимость логистики. В этом здании «Некрасовки» на Бауманской, где мы ведем обслуживание, хранится не вся наша коллекция – больше половины находится на книжном складе, и у нас две постоянно действующие точки в торговых центрах. Часть фонда путешествует между этими точками обслуживания, это занимает два, иногда три дня. Летом еще добавляются точки в парках. В прошлом году мы были в Саду им. Баумана, в «Музеоне» и недолго – возле Даниловского рынка. В этом году хотим открыть еще. Мы справляемся, но все равно книга может добираться до читателя два-три дня. А на 400 библиотечных адресов – это задача посложнее.

– Это история про осознание себя частью города. Многим поход в библиотеку кажется чем-то исчезнувшим – и нам хотелось напомнить о себе. Первая точка в торговом центре у нас появилась в первый же год нашей работы в библиотеке, в 2016 г. Тогда открывался торговый центр «Океания», и они сами нас пригласили на фестиваль открытия, попросили провести детский мастер-класс – сделать блокнотики. Мы сказали, что мы готовы, но еще хотим библиотечную точку. Они согласились. Мы купили несколько шкафов в «Икее», привинтили к ним колесики, сделали замочки… В общем, за неделю открыли свою первую библиотечную точку.

– Мы привезли туда часть коллекции, поставили ноутбук для сотрудника, подключили к интернету, чтобы можно было оформлять читательский билет. И всё – стали выдавать книжки, в том числе привозить то, что читатели заказывают из нашего основного фонда. В процессе мы сделали много удивительных открытий. Оказалось, люди вообще не очень помнят, что такое библиотеки. Например, многие переспрашивали, правда ли, что книжку можно взять бесплатно. 

– Нет, хотя библиотекари на этот счет очень волновались…

Вторая наша точка – торговый центр «Водный». Они подкупили вот чем. Рассказали, что провели опрос своей аудитории и оказалось, что покупателям не хватает книжного магазина. Но для магазина не было места, и они предложили нам сделать библиотечную точку. 

Теперь мы работаем, чтобы появилась третья. Если повезет – с местами для чтения. Для нас такие точки – возможность хорошо выглядеть. Не сиротски, как бывает с выездными мероприятиями в парках, а симпатично и осмысленно. Многие из тех, кто просто проходит мимо, потом записываются в библиотеку.

В торговом центре другой тип аудитории. Есть куча киношных историй. Ребята-гастарбайтеры приходят группой и берут на всех «Евгения Онегина», потому что давно собирались его прочесть. Или тусующиеся рядом в фудкорте подростки сначала присматриваются, потом за книжкой приходит кто-то один, а следом – остальные. Для нас это важный способ встречи с аудиторией, которая к нам бы иначе не пришла. 

Но сотрудникам поначалу было трудно. «Океания» оказалась очень стрессовой историей для всех, потому что это совершенно другой тип коммуникации. Торговый центр нам пожаловался, скажем, что сотрудники кладут сумку перед собой на стол, как бы баррикадируясь, заслоняясь от посетителей. 

Тогда мы «украли» двух молодых ребят, юношу и девушку, из книжного магазина. Сначала они отвечали за точку вдвоем, но постепенно мы стали приглашать туда и других коллег из библиотеки – и шаг за шагом работали с ними как с дублерами. И постепенно все привыкли и даже полюбили смену обстановки. Сейчас мы уже с легкостью работаем где-нибудь неделю, выезжаем на фестивали на ВДНХ, на «Хлебозавод». 

– По-разному, мы анализируем спрос. Например, в «Океании» больше берут детскую литературу, а в «Водном» – психологию. Мы не можем объяснить этот феномен, но стараемся поддерживать соответствующий ассортимент. Больше мы там выдаем не книг с полки, а того, что заказывают. Туда через сайт читатель может сделать заказ, и мы привезем любую доступную книгу из нашего фонда. Также там можно сдать книжку, которую взяли в любой из наших точек. А вообще, в топах чаще всего фигурируют общеизвестные имена, книжки, которые на слуху.

– Да, да. Водолазкин, Яхина, Харари, Панчин, Сальников. Какие-то понятные хиты. Иногда вдруг внезапно врывается Достоевский или Оруэлл.

– Лет через десять я вам смогу ответить (улыбается). Пока могу точно сказать, что мы растем. За прошлый год количество книг, выданных на дом читателям, выросло почти на 20%.  Но в нашем случае это в значительной степени совокупность вещей: нормализация нашей работы и работы с книжной закупкой, особенно новинок; расширение списка издательств, с которыми мы работаем; появление и более частое обновление книжек на полках. Мы освоились и научились лучше делать разные вещи – быстрее регистрировать читателей, выдавать симпатичные читательские билеты с уникальным дизайном и постоянно показывать новинки. Так что спрос растет, но из этого нельзя делать глобальные выводы. 

– Это, скорее, вопрос к экспертам рынка – издательствам и магазинам. Мы все видим рост нон-фикшн, в том числе российских авторов, это да. Это важный поворот последних лет, он связан с тем, что появилось достаточно издательств и агентов. Конечно, помогла премия «Просветитель», запуск издательских программ у культурных и образовательных институций (например, «Гаражом» или «Стрелкой»). Дружественное нам небольшое издательство «Индивидуум» сейчас заказывает книжки новым авторам, они очень хорошо научились это делать. «Альпина», Ad Marginem хорошо работают как с новыми авторами, так и с переводами, Альянс независимых издательств во многом тоже об уникальных нон-фикшн изданиях. Да и много кто ещё. То есть тенденции, о которых говорит книжный рынок, – поворот к публицистической или документальной прозе, к популярной научной и профессиональной литературе. 

Еще растет разнообразие детской литературы и того, что называется young adult. Это когда могут читать подростки, но интересно всем.

Кроме того, важным для ощущения трендов и вообще популярности книжной индустрии становится расширение площадок присутствия. Сейчас люди все больше привыкают к разговорным форматам – лекториям, встречам. Про книгу можно говорить, написать пост, сделать видеоролик на ютубе. Добавьте к этому театральные постановки и кино («Петровы в гриппе», «Зулейха открывает глаза» оживают в этих медиумах прямо сейчас). Или вот наш друг, писатель Григорий Служитель, – он еще умеет петь, играет в театре и легко появляется в разных форматах. Так литература окружает нас все больше – и создается приятное ощущение расцвета. Хотелось бы, чтобы темпы сохранились вопреки нынешней напасти.

Придя в «Некрасовку», мы провели два социологических опроса. Первый – изучали аудиторию библиотек Москвы: зачем люди приходят в библиотеки, что они там делают, что им нравится или не нравится, в чем они видят проблемы. Второй опрос был про практики чтения: мы спрашивали респондентов, часто ли они читают. Москвичи поделились примерно на трети. Треть читает каждый день, треть читает часто и треть – очень редко или никогда. То есть Москва – нормальный читающий город. 

А если говорить про нацию, то это прежде всего разговор про книжное распространение – насколько просто найти книжку. Количество книжных магазинов в стране сокращается. Новых книг все больше, а пополнение библиотечных фондов если не совсем на нуле, то происходит в недостаточном количестве, медленно и не слишком массово. Есть города, даже не обязательно маленькие, где или один книжный магазин, или их вообще нет. Во многих магазинах не очень хорошие книжные коллекции. Это вопрос к издательствам – про мейнстрим, про отсутствие доступа к широкому спектру литературы. 

– Это возможно. И сейчас библиотеки очень по-разному пополняются. Даже внутри Москвы огромная разница, а по стране, наверное, совсем катастрофическая. Действительно, постсоветский период в значительной степени был пространством сна. Тогда про библиотеки почти не вспоминали. И сейчас везде недофинансирование. Есть города и области, где на книжную закупку – ноль. Вторая проблема с закупкой – экспертная, она очень связана в целом с умением библиотекарей ориентироваться в книжном рынке. За последние 20–25 лет издательский бизнес и книжная индустрия развивались, на книжном рынке целые эпохи сменились. Весь этот огромный процесс не все сотрудники библиотек отрефлексировали, они не очень его понимают. Как результат, библиотеки не выходят на новые издательства, им не хватает экспертизы и требовательности к своей коллекции.

– В прошлом году мы приняли в фонд библиотеки более 9000 книг. Из них 3500 книг библиотека купила на сумму более 2 млн руб. Но мы не только покупаем, еще 5800 книг получили бесплатно в рамках партнерских мероприятий с издательствами, за счет привлечения пожертвований от физических лиц и т. п.

Начиная с прошлого года мы начали активно договариваться с издательствами, что они нам дарят книжки – мы их выставляем. Но мы не учли, что, когда выставишь, через несколько часов их уже не остается – все забирают читатели. Это классно, но вот оказалось, что нам надо лучше продумывать форматы, чтобы издательства были достаточно хорошо презентованы. Дополнительно мы приобретаем периодические издания, электронные ресурсы и базы данных, доступ к которым читатели также могут получить бесплатно по читательскому билету. 

– Инвестиции – это вообще слово не для [государственных] учреждений культуры, такого не бывает. У нас государственное задание. Это способ финансирования всех бюджетных учреждений, в том числе учреждений культуры. Это документ, который подписывается учредителем (в нашем случае – департаментом культуры Москвы) раз в год, в нем учредитель прописывает, сколько и на что выделяет денег.

– Государственное задание обеспечивает повседневную жизнь: расходы, связанные с посетителями, объемами хранения, каталогизацией, книжной закупкой, зарплатами. Еще бывают гранты, например, от Министерства культуры или целевые субсидии. Схемы в разных регионах отличаются, я сейчас говорю про Москву. 

Деньги текущего года мы не можем тратить на ремонт, на покупку оборудования и мебели. Это вещи, на которые даются целевые субсидии, их можно финансировать как спецпроекты. Бюджетная сфера и траты по ней сейчас зарегулированы очень жестко, это важный вопрос не только наличия денег, но и возможности их потратить законным образом. 

Какие-то библиотеки (и мы в том числе) периодически проводят обновление пространства также и на собственные – заработанные – деньги.

– Больше 200 млн руб. Но мы и самая большая библиотека сети. И помимо работы с читателями у нас много внутренней работы: каталогизация, методическая и научная деятельность, реставрация, формирование обменного фонда и т. п. Также мы ведем сбор статистических данных по всей сети библиотек, там сотни адресов. Периодически мы закупаем книжки централизованно – например, удостоенные книжной премии – и развозим их по сети.

– В нашем случае такого нет. Если говорить про отрасль в целом (и не только про Москву), то денег на книжки очень не хватает. 

– Это не так устроено. У нас в бюджете предусмотрена средняя цена, которая немножко растет из года в год и сейчас составляет около 600 руб. Эта сумма не определяет то, что мы покупаем, но она нужна для нормирования. Через эту цифру мы определяем, сколько денег в бюджете заложено на то количество книжек, которое мы должны купить (у нас госзадание в этом году выросло с 3500 до 12 000 книг, чему мы очень рады). А дальше вопрос не столько в том, как мы тратим, сколько в том, что всё должно быть обосновано. Если мы хотим купить вот эту книжку, то мы покупаем ее не дороже, чем она стоит, условно, на «Озоне». 

– Редкие издания покупаются через госзакупку. Купить можем, но важен вопрос, как это оформить. Книжку с рук, например, мы, скорее всего, не сможем купить. 

– Сейчас управление библиотеками многослойное: в департаменте культуры есть управление библиотек и культурных центров. Еще есть организация «Мосразвитие», наследница возникшего несколько лет назад Московского городского библиотечного центра, которая отвечает за крупные инфраструктурные проекты и проекты развития сети в целом.

Самые болезненные вещи, чаще административные, происходили, когда четыре года назад все библиотеки переходили на единый режим работы. Это сложная, связанная со штатным расписанием задача: хватит ли сотрудников, как работать до десяти вечера и т. д., – но библиотеки с этим уже справились.

– Есть стандартные вещи. Например, более-менее единый тип документа: как вы работаете с инвалидами, как дружите с Иркутской областью, как празднуете юбилей Бунина. Дальше это может очень по-разному отрабатываться. Какие-то поводы, значимые для нас, мы пытаемся превратить в большую программу. Для других, напротив, делаем что-то маленькое. Вообще же, поводы и события – это отдельный сложный вопрос, он часто регламентируется в масштабах страны. 

– Это были увлекательные времена интереса к молодежной политике. Сейчас все скучнее (улыбается). Я здесь работаю четыре года, за это время у нас были мероприятия, которые вызывали вопросы у департамента культуры. Но ничего серьезного никогда не происходило. Скандалы, о которых я знаю, чаще проистекали из неспособности коммуницировать. И еще, конечно, очень высокий уровень тревожности и у учреждений культуры, и у посетителей. Бывает, на нас жалуются: что-то не то сказали на мероприятии. Кто-то жалуется, что мы марксисты, кто-то – что наоборот. 

Были комические ситуации. Например, мы проводили книжную выставку про смерть, где показывали книги, в которых раскрывается проблема смерти, например «Божественную комедию» Данте. И тут: «А не призыв ли это к суициду? А вы уверены, что…» И так далее. Но за время работы в «Некрасовке» у меня не было случая, когда возникающие к нашей программе вопросы я со своей стороны не могла бы понять или объяснить. И от смерти мы отбились, после нее открылась выставка «Жизнь», которую никто не заметил (улыбается). 

– С зарплатами в Москве все нормально. Летом будет два года, как появились гранты мэра для основного персонала библиотек. Еще раньше, в 2012 г., вышли майские указы президента о средних зарплатах для учреждений культуры, согласно которым зарплата бюджетных учреждений должна соответствовать средним зарплатам региона. Их уровень разнится в зависимости от региона и контролируется департаментами культуры.

– Возможно всякое, но это точно не правило, скорее, специфическая история конкретного места, потому что в целом в отрасли не чудовищная ситуация с деньгами. А в Москве, когда появились гранты мэра, дополнительно 17 400 руб. в месяц на руки стал получать весь основной персонал. Не инженеры или бухгалтеры, а именно библиотекари. Это довольно сильно повлияло на среднюю зарплату. У нас средняя зарплата – 80 000 руб. до налогов. Столько получают некоторые руководители отделов плюс хорошие специалисты со стажем. Некоторые руководители отделов получают больше, но слишком большого разброса нет. Никто не получает меньше 45 000, включая технический персонал. 

– Смотря куда – в библиотеке бывают очень разные вакансии. Например, в обслуживание мы ищем людей с хорошим кругозором и развитыми навыками коммуникации. Как-то так вышло, что пока среди них не было никого с формальным библиотечным образованием. 

– Профстандартов для библиотекарей пока нет. Надеемся, что среди подходящих дипломов окажутся филологи, педагоги и культурологи, иначе придется туго. 

Кого мы ищем? У нас на глазах происходит поворот: в последние годы библиотеки стали чаще возникать в повестке и многим стало приходить в голову, что там можно работать. Когда я шла сюда работать, меня наставляли, как общаться с сотрудниками. Говорили, что важно помнить: люди, которые работают в библиотеке, считают, что ничего другого в жизни быть не может. И если их уволить, то жизнь закончилась. Поэтому один из критериев, какие люди библиотеке нужны – те, которые не считают, что жизнь заканчивается в библиотеке, а считают, что у них есть востребованная профессия и интересное дело. 

– Управленческий подход нашей команды. Это позволяет создавать другие критерии качества, позволяет людям развиваться внутри библиотеки и брать на себя больше, проявлять экспертизу. 

В отделе книжной закупки у нас две сотрудницы: одна занималась организацией мероприятий и работала в книжных магазинах, а другая – с классическим гуманитарным образованием – долго работала в федеральной библиотеке. Вместе они отличная команда. Одна может договориться о сотрудничестве, а другая обработать длинные списки на разных языках. И у обеих широкий кругозор и понимание, что есть много-много всего, на что можно посмотреть, а книжные премии бывают не только в России. То, что они делают, это качественная аналитическая работа и качественная коммуникационная работа с партнерами. 

То же самое на других направлениях. Конечно, есть глубоко библиотечные штуки вроде каталогизации, выдачи библиографических справок или реставрации. Там свои отчетливые требования к профессии. Реставрацию мы не берем, но вот научиться каталогизировать может, по сути, и человек без специального образования. 

Но все, что касается управления, кадровой службы, туда мы, так получается, берем людей, которые до этого не работали в бюджетных учреждениях. Еще один украденный кадр у книжных магазинов – наш заместитель директора.

– Это потому, что человек, поработав в книжном магазине, имеет и кругозор, и представление о спросе, и бизнес-опыт: понимание сроков, необходимость смотреть на ресурсы, более требовательное отношение к процессам. 

Но, конечно, не только из книжных магазинов приходят. Например, взять любимый нами и важный проект «Электронекрасовка» – как нам кажется, это самая удобная электронная библиотека на свете. Это электронная библиотека с поиском, возможностью читать в формате отсканированной страницы как изображение. Там есть книги, периодика и картинки. Одновременно с этим «Электронекрасовка» работает как медиа, там бывают лекционные курсы, подкасты и выставки. И у всего этого есть один главный редактор – человек, который держит этот контент. Мы знали, зачем его зовем, понимали, как устроен его опыт работы (дизайн, культурологические медиа). Но при этом нам еще повезло, что человек оказался действительно настолько влюбленным в наши фонды, что из него все время сыпется желание что-нибудь делать.

– Я бы хотела, чтобы мы были «Ленинкой», библиотекой конгресса или библиотекой Ватикана с точки зрения уникальности фондов. Ограничения «Электронекрасовки» в основном завязаны на то, что у нас не такой большой фонд, чтобы оказаться самым великим проектом в сети. Но с точки зрения комфорта пользования у нас получилась очень легкая в обращении электронная библиотека – френдли, как говорится. И у нас хорошая, уникальная даже, коллекция периодики начала века, которая впервые появилась в открытом доступе. Достаточно часто мы слышим благодарные отзывы со стороны исследователей и экспертного сообщества. Там есть полнотекстовый поиск, что важно, потому что такая опция есть не везде, где выкладывают отсканированные документы. «Некрасовка» сканировала и выкладывала очень давно. Но во времена, когда наша команда только пришла, найти что-то на сайте было невозможно – ты мог просто листать изображения. Сейчас мы сделали очень удобный способ работы с документами. Одновременно мы стараемся вокруг этого построить медиасреду. В той части, где мы работаем с нашими фондами, мы выходим в пространство «Арзамаса» и других проектов, которые занимаются просветительством, используя мультимедиа: звук, видео, картинки, дизайн. Наши подкасты можно найти на всех популярных подкаст-платформах – «Яндекс.Музыка», «Apple-музыка», «В контакте». В феврале наши подкасты были в топе «Яндекс.Музыки». И люди, которые слушают подкасты, могут узнать про нашу библиотеку и наши фонды. Таким образом мы привлекаем внимание более широкой аудитории к этим книгам, газетам, старым материалам. 

Также «Электронекрасовка» помогает работать с партнерами. Большая часть наших событий проходит бесплатно и на партнерских условиях. Это для нас часть образа «Некрасовки», и это позволяет привлекать больше партнеров. Мы хорошо выглядим, хорошо отрабатываем участие партнеров: монтируем видео, делаем подкасты, у нас симпатичная афиша выступлений. «Электро» тоже про это. Это совокупность наших навыков, как нам кажется, нормального учреждения культуры.

– Для нас было очевидно, что у нас есть оцифрованные фонды и нужно дать к ним доступ. А дальше это нормальная работа: если давать доступ, нужно же, чтобы людям было удобно. А если удобно, то как? Это целиком наш проект, мы всё сделали «ин хауз». Одно из первых желаний, когда мы пришли, было немедленно поменять сайт. «Поменять сайт» превратилось в два направления работы – собственно сайт и внутри него «Электро». И тут как раз был очень важен приход Ильи Старкова, главного редактора «Электронекрасовки», человека, который влюблен в нее и фонтанирует новыми идеями. И конечно, для нас это один из приоритетов.

– Во-первых, это вопрос копирайта. Второй аспект – к сожалению, книжная культура сейчас такова, что далеко не все книжки интересно смотреть в отсканированном виде. Оцифровка редких вещей и старых фондов хороша тем, что видна культура дизайна, оформление. А одна из очевидных тенденций нынешнего развития – все меньше новых книжек, на которые интересно смотреть как на объект. И в устройстве оцифрованных «библиотек будущего» два вопроса. Первый – про буквальную возможность прочесть текст в электронной форме. Второй – про то, как сохранять при этом материальность, память. Как пример – периодика 90-х. Оцифрованная в полном объеме, она вряд ли кому-нибудь нужна. Но при этом нужно сохранить представление о том, как все это выглядело, как развивалось как визуальная среда и визуальная культура. Интересно про это думать, явно, что еще придумают способы оцифровывания фондов.

– На первый взгляд кажется, что да, но у каждого культурного продукта есть свои ограничения для перехода в онлайн – надо понимать, что именно в этом формате можно или нельзя донести, что можно потерять.

На меня произвело глубокое впечатление, как быстро некоторые институции, большие и, казалось бы, неповоротливые, отреагировали на происходящее. Те же Московская филармония и Консерватория, которые устраивают онлайн-концерты звезд первой величины в пустом зале, создали новый продукт. Но они это тоже не с нуля сделали, филармония давно выкладывает записи трансляций, то есть это не перепрофилирование, а использование привычных им ресурсов.

У «Некрасовки» уже есть хорошая электронная библиотека, мы умеем делать подкасты, большое количество роликов, которые можно обновлять, то есть имеется какой-то запас. Сейчас библиотеки обсуждают, можно ли и как сделать «Библионочь» в онлайне. Я думаю, нас ждут какие-то открытия в онлайн-формате, но это непростая перестройка. Например, если взять онлайн-конференции, которые сейчас уже многие проводят, то здесь совершенно другой уровень требований к подготовке участников.

Кстати, как реплика: если ограничения продлятся достаточно долго, то можно как раз ожидать, что люди устанут и некоторое время не захотят смотреть на экран компьютера вообще (улыбается).

– Да, нас пригласил департамент культуры, с которым мы сотрудничали, когда работали в Московском институте социально-культурных программ. Когда стало известно, что институт перестанет существовать, стали обсуждать с департаментом, что нашу команду стоит сохранить и где она могла бы оказаться. Я тогда думала, что было бы здорово, если бы нам дали какую-нибудь маленькую библиотечку. В ходе переговоров получилось, что «маленькой библиотечкой» оказалась Центральная библиотека им. Некрасова – 230 человек персонала, богатая история, более миллиона фонда. 

Если пытаться солидно формулировать, то мы пришли сюда с довольно большим опытом изучения практики работы учреждений культуры как в России, так и в мире. У нас была обширная картина того, что происходит в городе с культурой и как это бывает в других странах и городах. У моего первого заместителя Алины Богатковой был административный опыт работы в бюджетных учреждениях. А у меня был опыт проектной работы в области культурных и образовательных событий, дизайна и консалтинга. С этим мы пришли и дальше постепенно осваивались. 

Первый год мы потратили просто на административную работу, мы почти не трогали основной функционал, только открыли точку в торговом центре. Больше разбирались, как устроен бэк-офис, занялись административной частью, бухгалтерией, закупками. Выясняли, как построена работа с кадрами, что происходит с точки зрения организации процесса. Все делали очень осторожно и постепенно, чтобы ничего не сломать. У нас не было амбиций все быстро перестроить. 

Следующим шагом стали дизайн и внешний вид сайта, коммуникация. Первые полтора года работы мы просили партнеров не заходить на сайт библиотеки, только в Facebook и другие соцсети, потому что сайт – это еще не мы. Постепенно перешли к более событийной части. И дальше уже перешли к серьезной перестройке внутренних процессов

– Это сложный вопрос. Никогда не знаешь, что тебе могут предложить. Но если серьезно, то я совершенно точно чувствую какое-то невероятное обаяние библиотеки как институции, как и все люди, которые сюда приходят. Библиотека благодатна для реализации самых разных интересов, самого разного типа работ, с самыми разными людьми. Это удивительная ценность – быть в центре того облака мифов, которое окружает слово «библиотека».