Советское, бывшее итальянское: труды и дни Ивана Жолтовского — The Art Newspaper Russia
Свой первый большой заказ — дом Скакового общества (1903–1905) — он получил потому, что объект располагался в пригороде Москвы и автору не требовалась архитектурная лицензия. Этот шанс Жолтовский использовал сполна: он построил один из самых роскошных и величественных частных домов в России и на десятилетие закрепил за собой титул архитектора миллионеров.
Он был одержим Италией и начиная с 35 лет ездил туда постоянно не просто за вдохновением, но за готовыми архитектурными решениями.
Александр Бенуа вспоминал, как вернувшийся из очередного вояжа Жолтовский показывал рисунки вилл Андреа Палладио, которых не было ни в одном путеводителе, и было непонятно, как он их отыскал. По палладианским схемам Жолтовский не только вычерчивал фасады — он даже их планы брал за основу частных усадеб в России, игнорируя различия в климате. Выходило не слишком удобно для жизни, но всегда невероятно импозантно, по-миллионерски.
И тут грянула революция. В 1922-м Жолтовский пришел к секретарю ЦИК Авелю Енукидзе со смелой идеей выкупить виллу «Ротонда», самое знаменитое творение Палладио, и сделать там Русский художественный институт. В качестве финансового обеспечения архитектор предлагал в дар советскому правительству собственные лесные угодья в Нижегородской области. К сожалению, проект поддержан не был.
В 1923–1926 годах Жолтовский находился в зарубежной командировке. Очевидно, это была попытка эмиграции, но он так и не придумал, как зарабатывать на жизнь, оставаясь в профессии, и вернулся в Россию, где продолжил преподавать во ВХУТЕМАСе. В то время левые архитекторы пожирали друг друга в конкурентной борьбе. В 1931-м 64-летний Жолтовский выиграл конкурс на строительство Дворца Советов, в 1934-м построил дом на Моховой (парафраз палладианской лоджии дель Капитанио в Виченце), названный впоследствии «штыком в тело авангардной архитектуры», и закрепил за собой статус ведущего архитектора СССР.
Надо отдать ему должное, он с уважением относился к оппонентам: высоко ценил Ивана Леонидова, пригласил к себе в мастерскую перековавшихся конструктивистов Георгия Гольца, Михаила Парусникова и Ивана Соболева. Впрочем, истинный триумф Жолтовского длился недолго: в 1935-м его отослали в Сочи, где ренессансные архитектурные образы были более уместны.
Вторая часть книги посвящена проектам Жолтовского — как хорошо известным, так и полузабытым. Например, Дом Советов в Махачкале (1932) — почти полный слепок итальянского замка-крепости Капрарола (XVI век) — архитектор «своим детищем не признавал». Спустя десятилетия здание почти случайно обнаружил историк искусства Селим Хан-Магомедов.
