Авторитет художника в спорах об аутентификации: за кем последнее слово? — The Art Newspaper Russia
«Да, я ел кислоту — но это не моя картина», — заявил Питер Дойг в 2016 году во время разбирательства, в ходе которого он пытался «доказать», что приписываемое ему полотно написано не им, чтобы (успешно) избежать возмещения убытков, вызванных его вмешательством в продажу произведения.
Иск, поданный владельцем картины Робертом Флетчером и чикагской Bartlow Gallery, вызвал удивление в арт-сообществе, и многие посчитали эту ситуацию абсурдной.
Теперь давайте перенесемся в ноябрь минувшего года, когда незаконченную картину маслом атрибутировали покойному Люсьену Фрейду, хотя при жизни он лично отрицал свое авторство. Выходит, что авторитет художника в вопросах аутентификации его собственных произведений не так уж непоколебим?
Как пишет газета The Guardian, в 1997 году Фрейд обратился к швейцарскому коллекционеру, ранее купившему его произведение, известное как «Стоящий обнаженный», и пригрозил, что, если тот не продаст ему картину обратно, он заявит, что не писал ее. Но команда экспертов, в том числе частный следователь Тьерри Наварро, реставратор Николас Истоу и искусствовед Гектор Обалк, заявила, что существует достаточно данных, чтобы доказать, что автором картины все-таки был Фрейд. Что это даст картине и ее владельцу в смысле арт-рынка, покажет время.
Беглый обзор правовых норм, касающихся спорных произведений искусства, показывает, что слово художника на самом деле имеет существенный вес в вопросах атрибуции.
Согласно системе морального права, принятой в большинстве стран, у художника есть право на атрибуцию, связанное с правом на неприкосновенность его произведений и на запрет их демонстрации или трансляции без согласия автора.
«С другой стороны, у вас также есть право на то, чтобы вам не приписывали произведения, которых вы не создавали», — говорит Иан Коннор из юридической фирмы Pinsent Masons. Он добавляет, что срок действия этих прав истекает через 20 лет после смерти художника, а контролем за их соблюдением, как правило, занимаются организации, охраняющие его наследие, или законные представители.
Тем не менее, даже если художник еще жив, судьи рассматривают его свидетельство точно так же, как и любые другие улики. «Заявление художника может быть весьма весомым в глазах судьи, но если он не предстанет перед судом лично, чтобы доказать свою позицию, то другие свидетельства вполне могут показаться суду более убедительными», — говорит Коннор.
