Австрийские трубчатые капсюли начала XIX века
Австрийский карабин 1847 года. Длина 105 см. Ствол восьмиугольный, нарезной, калибр 14 мм. Двухпозиционный целик, латунная мушка и муфта для штыка. Замок системы Августина. Железный шомпол с деревянной рукояткой. Фото «Финарт аукцион»
И увидел Бог все,
что Он создал,
и вот, хорошо весьма.
Книга Бытия, 1:31
История оружия. В одном из прошлых материалов речь шла о капсюльных замках XIX века. Один из них – австрийский замок Винченца Августина, вызвал особый интерес читательской аудитории ВО. Многие хотели узнать об этой системе воспламенения поподробнее. Ну что ж, выполняем их просьбу.
Но прежде всего отметим, что система зажигания порохового заряда в стволе огнестрельного оружия при помощи трубчатого замка, то есть замка, в котором используется трубочной формы капсюль, считается в истории огнестрельного оружия тупиковой. И это правда.
Этот тип системы замков так и умер, ни во что более современное и своевременное не превратившись. Но на тот момент, когда его разрабатывали для армии Габсбургской империи, его применение казалось вполне логичным и экономичным решением.
Ну а начнем рассказ о капсюлях-трубочках и ружьях под них с того, что вспомним, каким оружием вооружались солдаты австро-венгерской монархии в начале XIX века.
А это было кремневое ружье М 1798 с несколькими небольшими модификациями. Оно применялось и в 1807 году, когда преподобный Джон Форсайт изобрел свой «флаконный замок», и этим самым открыл новую эру в истории огнестрельного оружия.
Однако армия Габсбургов на новый вызов времени реагировала очень медленно. Понятно, что она понимала все выгоды капсюльной системы воспламенения, но смена затвора на охотничьем ружье – это одно, а вот перевооружение всей армии ружьями с новыми замками – совсем другое.
Прежде всего, это был вопрос экономики. К тому времени в армии и флоте империи Габсбургов находилось в пользовании около 800 000 единиц огнестрельного оружия с кремневыми замками. И это, что ни говори, была такая огромная ценность, избавиться от которой вот так в одночасье просто не представлялось возможным.
Произвести новые 800 тысяч мушкетов, пистолетов, карабинов и егерских винтовок не позволяла нехватка средств. А ещё требовалось принимать во внимание и такую вроде бы банальную проблему, как обучение солдат правильному обращению с кремневым ружьем. Процесс этот был чрезвычайно медленным и тяжелым делом, в то же время он был уже отработан до мелочей.
И перевооружение армии заключалось не только в замене огнестрельного оружия на другое. Требовалась переподготовка всей армии, начиная от офицеров, унтер-офицеров и заканчивая отдельными солдатами. А времени и ресурсов для этого у армии Габсбургов не было из-за непрерывных войн.
Поэтому военным требовалось такое огнестрельное оружие, способ обращения с которым был бы близок к кремневому замку, но при этом обладал преимуществами ударного зажигания.
Третьим – и, как многие считают иногда, самым важным фактором, была недальновидность лиц, принимающих решения в венском «Арсенале». Глава венского «Арсенала» Наталис-Феликс Бероальдо-Бьянкини новую систему воспламенения при помощи капсюлей испытал и… признал ее негодной к эксплуатации, поскольку капсюли показались ему слишком маленькими для грубых рук солдат. И в этом Бьянкини был отчасти прав.
Но все дело в том, что тестировал он капсюли гражданского размера, и с ними и впрямь было трудно обращаться. Но в армиях 30-х годов уже применялись капсюли 6-миллиметрового диаметра. Но их почему-то Бьянкини проверять не пожелал…
И тут в Вену приехал таможенник из Милана Джузеппе Консоль, работавший над модернизацией системы воспламенения зарядов в артиллерийских орудиях. Свою систему он представил в 1831 году, и оказалось, что проще что-либо трудно придумать.
Консоль поместил черный порох, смешанный с хлоратом калия, в… соломинку. Курок ударял по соломинке, смесь воспламенялась, так что если она при этом была вставлена в ствол, то воспламенялся и пороховой заряд в стволе!
В 1833 году такими трубками были оснащены новые артиллерийские орудия, после чего молодой итальянский офицер начал экспериментировать и с ручным огнестрельным оружием. Он искал простой и экономически эффективный способ конверсии старых кремневых ружей и, как ему показалось, он его нашел!
Новый замок был спроектирован им так, чтобы в него можно было вставить воспламеняющую трубку, как раз в отверстие прежней пороховой полки. При выстреле курок наносил удар по крышке полки, и её острый край воспламенял заряд в находившейся под ней трубке. Решение было дешевым и простым, а способ обращения с ружьем и патроном был очень близок к приемам обращения с кремневым ружьем.
Первые испытания новой системы осуществили весной 1835 года в Эгере в 6-м егерском полку, и они прошли успешно. Переделанные винтовки М Jagerstützen 1807/35 г. хорошо зарекомендовали себя в войсках.
26 августа 1835 года был назначен комитет из трех офицеров для изучения возможности перевооружения всей армии с помощью изобретения Консоля. Причем в число членов этого комитета попал и Винценц фон Августин, сыгравший важную роль в дальнейшем совершенствовании этого замка и патрона.
Все задействованные на испытаниях офицеры и солдаты заявили, что новое огнестрельное оружие заряжалось быстрее (солдат, вооруженный винтовкой с трубчатым замком, произвел из неё 12 выстрелов, в то время солдат, вооруженный винтовкой с кремневым замком, смог сделать только 5 выстрелов). 9 января 1836 года император приказал вооружить все егерские полки новой системой.
Однако не всем понравились замки Консоля. Тот же Бероальдо-Бьянкини написал несколько действительно важных замечаний по этому поводу:
1. Ударные трубки прикреплены к бумажному патрону с помощью куска проволоки, и в патронной коробке они могут легко перепутаться.
2. Если крышка замка закрывалась слишком быстро, трубка могла воспламениться.
3. Ударная трубка, случайно оказавшись между двумя патронами в патронной коробке, может воспламениться, а патроны взорваться.
4. Взрыв трубки происходит слишком близко к лицу солдата, и её частицы могут попасть ему в глаз.
Заметки Бьянкини сыграли важную роль в дальнейшем развитии трубочных замков, но эту работу выполнил уже не Консоль, а Винченц Августин, главный инспектор ручного огнестрельного оружия и артиллерии Венского арсенала.
Прежде всего ему пришлось перепроектировать сам замок, чтобы поддон для капсюля находился бы точно под запальным отверстием в стволе, чего до этого производителям разных заводов добиться удавалось далеко не всегда.
Кроме того, выяснилось, что количество осечек замка Консоли достигает 10 %, что было очень много. Улучшенный замок Августина показал уменьшение осечек до 6 %. Это было лучше, но все еще далеко от ожидаемого военными уровня «менее 1%».
Винтовка М1844 с замком Августина. Вид справа. Фото «Аукционет»
В 1845 году Августин решил заменить в патроне Консоля начинку трубочек на более эффективную гремучую ртуть, а главное – вместо соломинки использовать трубочку из тонкого латунного листа.
Первым заводом, изготовившим новый капсюль, стал завод фейерверков в Винер-Нойштадте. Еще один завод был открыт в Праге, а армия запланировала также открыть ещё и завод в Пеште (Венгрия). Лист разрезался и прокатывался на машинах. Один конец был закрыт и просверлен для размещения проволоки. Этот метод изготовления был простым и быстрым. Если бы машин не было, трубу можно было бы свернуть даже вручную – очень полезное преимущество в последующих венгерских освободительных битвах.
Эта же винтовка. Вид слева. Фото «Аукционет»
Раньше процедура заряжания стандартного кремневого патрона начиналась с откусывания конца бумажной гильзы и заправки порохом подогнивной полки замка. Для этого солдату нужны были зубы. Распространенным способом избежать длительной военной службы было… удаление зубов, которые требовались для вскрытия патрона.
Теперь зубы солдату для заряжания уже не требовались. Проволока капсюля была привязана к войлочному пыжу, закрывающему патрон. Солдат вставлял капсюль в отверстие замка, закрывал крышку и тянул патрон на себя. Пыж выдергивался из бумажной трубки патрона и открывал её, поэтому скусывать его больше не требовалось. Но зато в патрон Консоля нужно было вставлять целых три пыжа!
Патрон Джузеппе Консоля 1838 г. Рисунок А. Шепса
Августин ещё больше упростил эту систему.
Он прикрепил проволоку капсюля прямо к бумаге, так что в патроне теперь остался всего лишь один пыж. Стандартный мушкетный патрон содержал круглую пулю из прессованного чистого свинца массой 24 г, диаметром 15,9 мм и ок. 7,2 г мушкетного пороха. Зазор между стволом и пулей составлял 1,56 мм – то есть был достаточно большой, чтобы пуля мог легко пройти через ствол до порохового заряда даже в засоренном стволе. Пуля покидала ствол с начальной скоростью 420–430 м/с.
Патрон образца 1947 г. Рисунок А. Шепса
В 1847 году на вооружение новых винтовок поступила первая пуля конической формы. Это была цилиндроконическая пуля массой 41,1 г. Обладая лучшим баллистическим коэффициентом, она отличалась и большей точностью и пробиваемостью на больших дистанциях. Пороховой заряд представлял собой тот же мелкий порох массой 55 гран, что и патрон 1842 года. Пуля имела одну глубокую канавку, заполненную смазанным салом войлочным пояском.
Продолжение следует…
