Арт-рынок непременно рухнет. С таким ожиданием во время пандемии жили многие акторы в сфере искусства – от частных коллекционеров до ведущих аукционных домов. Цифры лучше всяких слов. И они свидетельствуют: рынок действительно существенно просел, но до «краха» и «обнуления», чего опасались скептики, ему далеко.
Общий объем продаж Christie’s, Sotheby’s и Phillips – трех главных мировых аукционов – в первой половине 2020 г. снизился на 49%, составив $2,88 млрд. В первой половине 2019 г. было $5,47 млрд. Разница значительная, но не катастрофическая.
В условиях самоизоляции естественным образом вырос сегмент онлайн – от длительного дистанцирования другого и не следовало ожидать. Но совпала ли реальность с этими ожиданиями? Так ли уж рванули продажи в интернете, как многие пророчили? По данным исследовательской компании ArtTactic, объем аукционных продаж, совершенных исключительно онлайн (телемосты с аукционистом – привычная практика для традиционных торгов – не в счет, речь именно о чистом онлайне), в первой половине 2020 г. вырос на 497%, составив $412 млн. По итогам первой половины 2019 г. объем онлайн-продаж исчислялся $69 млн. Показатели текущего года, конечно, впечатляющие. Но важно обратить внимание, что онлайн-продажи 2020 г. – это всего лишь 14% общего объема аукционных сделок. Напрашивающийся вывод: интернет проигрывает реальным эмоциям. Покупатели все еще отдают предпочтение традиционной форме торгов «в четырех стенах» и живому взаимодействию с аукционистом, а виртуальные продажи – вынужденная мера, к которой, впрочем, современный человек довольно быстро адаптируется. Да, онлайн-продажи выросли в течение года очень существенно (чему, кстати, способствовала низкая база таких сделок в прошлом году). Да, вполне вероятно, что со временем онлайн-аукционы вытеснят офлайн. Но едва ли это произойдет быстро.
Галереи и ярмарки
С галереями иначе. К началу 2020 г. они подошли с лучшими показателями, чем аукционы: объем продаж галерей за 2019 г. оценивался в $36,8 млрд, аукционов – в $24,2 млрд. Но минувшая весна спутала все карты. Аукционные дома бросили силы на создание и развитие интернет-платформ и реализацию технологии онлайн-торгов – и это, как видно, позволило им более или менее достойно пережить пик кризиса. А вот для частных галерей Ассоциация арт-дилеров Америки (ADAA) приготовила далеко не самый оптимистичный прогноз. ADAA ожидает падения доходов в секторе на 73%.
Галереи, конечно, тоже не растерялись и принялись изобретать онлайн-форматы. Самые большие из них – David Zwirner, Gagosian Gallery, Hauser & Wirth – отреагировали на самоизоляционные ограничения первыми и быстро предложили покупателям возможность «побродить» по виртуальным залам, создали виртуальные обои для видеоконференций Zoom и разработали прочие онлайн-заменители реальности. Однако такие дорогостоящие решения могут позволить себе только крупные игроки с приличными годовыми оборотами (от $10 млн до $50 млн). Для более скромных частных галерей (с оборотом ниже $250 000 в год), которых в мире большинство, это по финансовым причинам не выход. В итоге, только за лето продажи искусства через галереи упали в среднем на 36%, а 2% галерей из кризиса так и не вышли – закрылись навсегда.
Ну и совсем все плохо с арт-ярмарками – COVID-19 повлиял на них радикально. Почти все главные мировые ярмарки искусства отменены или перенесены на неопределенный срок. Когда можно будет снова вживую попасть на Art Basel, Frieze и FIAC, неизвестно, поэтому главные площадки, традиционно собиравшие вместе лучшие галереи со всего мира, тоже уходят в онлайн – создают виртуальные шоурумы и демозалы.
Движения спроса
Интересно также, как карантин повлиял на покупательский спрос, на течения и направления, представленные на арт-рынке. По результатам аукционов тех же Christie’s, Sotheby’s и Phillips наименее подверженным влиянию коронавируса оказался сектор искусства старых мастеров – объемы продаж в этой категории снизились всего на 22%. Для сравнения: продажи импрессионизма и модернизма упали аж на 68%. Вдвое меньше – минус 34% – сократились продажи послевоенного и современного искусства. Так что лишний раз доказано: вечная классика всегда в цене, покупатель даже в кризис (точнее, тем более в кризис) готов отдавать миллионы за работы Рембрандта и Вермеера, осознавая беспроигрышность этих вложений.
Инвестиционная привлекательность искусства определяется не текущей рыночной стоимостью работ, а устойчивостью цен именно в кризисный период. И эта стабильность, как показывает практика, базируется на умении оперативно и грамотно приспосабливаться к обстоятельствам новой действительности. Это и произошло с рынком искусства старых мастеров – он быстро адаптировался к онлайн-продажам: в этом сегменте объем интернет-продаж по итогам первого полугодия 2020 г. подскочил сразу на 785%. Кстати, еще одно любопытное наблюдение: рынок старых мастеров, который принято считать консервативным с точки зрения и характеристик аудитории коллекционеров, и ключевых каналов продаж, на самом деле куда более прогрессивен. На деле эта категория искусства первой отозвалась на «цифровую революцию», начавшуюся на мировом арт-рынке.
Однако если возглавляет топ мировых художников Леонардо да Винчи (его «Спаситель мира» в 2017 г. был продан за $450 312 500), то продолжают список мастера по аукционным меркам совсем не старые – Пабло Пикассо и Амедео Модильяни. За работу знаменитого кубиста «Алжирские женщины (версия «О»)» 1955 г. было заплачено $179,4 млн, а картина «Лежащая обнаженная» (1917–1918) итальянского художника ушла с молотка за $170,4 млн.
Как видно, и в этом мире, тоже полном неопределенности, есть то, что можно спрогнозировать с высокой вероятностью и не ошибиться. С наступлением кризиса желание людей обладать предметами искусства никуда не делось – просто меньше стало каналов дистрибуции: арт-ярмарки, в обычное время дававшие половину дохода галереям, не проводятся, сами галереи закрываются. Как следствие – падение объема продаж, но отнюдь не спроса на конкретные работы. И если вторая волна не затянется, глядишь, к зиме можно будет ожидать возвращения к покупкам произведений искусства в реальных, физических пространствах – а значит, и более оптимистичных финансовых показателей рынка.
