Арт-рынок — жертва санкций или тихая гавань для активов? — The Art Newspaper Russia
Однако в той же статье отмечается, что, согласно британским корпоративным записям, сейчас Фридлянд проживает в Монако, а Струнин — на Кипре; к тому же представители Phillips заявили, что владельцы аукционного дома «не имеют ни политических, ни деловых связей с российским правительством». Художник Ай Вэйвэй в ответ на вопрос NYT по электронной почте заявил, что не поддерживает бойкот «частного предприятия только потому, что оно принадлежит русским». «В действительности такой бойкот был бы актом демонстрации власти и запугиванием, его суть — расизм, дискриминация и политкорректность», — считает он.
Правительство Великобритании вместе со своими союзниками по G7 15 марта объявило о полном запрете на экспорт в Россию предметов роскоши высокого класса, включая искусство и антиквариат (под действие этого закона едва не попали экспонаты из музеев РФ, возвращавшиеся домой и задержанные на финской таможне).
В то время как некоторые выбирают золотые слитки и другие формы менее заметных богатств, многие богатые россияне, похоже, обращаются к изобразительному искусству.
Один галерист, участвовавший в арт-ярмарке Art Genève в начале марта, заметил, что «много экскурсий в этом году было проведено на русском языке», однако организаторы Art Genève, отвечая на вопрос, был ли отмечен рост интереса со стороны российских коллекционеров, оспорили это утверждение, заявив, что общий объем продаж не увеличился значительно по сравнению с предыдущими годами.
Одновременно в западных СМИ появляется все больше публикаций, авторы которых опрашивают юристов и арт-консультантов о том, насколько легально и безопасно сейчас вести дела с российскими коллекционерами. «Любая компания, покупающая или продающая произведения искусства, должна заранее проявлять должную осмотрительность, чтобы не заключать сделки со специально отмеченными гражданами или заблокированными лицами», — рекомендуют Сильвия Стабиле и Манлио Фриго из отдела, занимающегося искусством и культурными ценностями итальянской юридической фирмы BonelliErede. «В отсутствие однозначного подтверждения того, что источник средств является законным, а конечный бенефициар сделки не находится в санкционном списке и никоим образом не связан с особо обозначенным гражданином, следует рассмотреть возможность отказа от заключения сделки по продаже произведений искусства», — считает Жорж Ледерман, специальный советник юридической фирмы Withers. «Я советую своим клиентам задавать себе три вопроса, когда они подходят к сделкам в такой обстановке, — говорит Рена Невилл, основатель и директор Corinth Consulting. — Если ответ на все три вопроса не будет твердым „да“, им не следует продолжать. Вопрос первый: законно ли взаимодействовать с этим человеком по этому поводу? Вопрос второй: этично ли это делать? Вопрос третий: вам было бы комфортно, если бы эта сделка стала достоянием общественности?»
В непубличной сфере частные сделки с искусством, разумеется, продолжают совершать.
Например, никто точно не знает, что находится внутри фрипортов — секретных хранилищ произведений искусства, пользующихся статусом свободных таможенных зон, где предметы не облагаются налогами и пошлинами. Эти «пещеры Али-Бабы», расположенные в Женеве, Люксембурге и Сингапуре, давно стали восприниматься как суперзащищенные и секретные бункеры для имущества сверхбогатых — это было отлично показано, в частности, в фильме «Довод» Кристофера Нолана. В отличие от Европейского союза, который в настоящее время запрещает оплату наличными на любую сумму, превышающую €1 тыс., Швейцария, где находится один из фрипортов, по-прежнему принимает наличные платежи в размере до 100 тыс. швейцарских франков (£80 тыс.). К тому же фрипорт не запрашивает личность конечного бенефициара. Требуется лишь, чтобы ответственный за оформление документов на товары, депонированные во фрипорте, базировался в Швейцарии (как правило, это посредники или доверенные лица). Хотя прокурор может относительно легко заблокировать движение товаров в швейцарском свободном порте, у него нет возможности узнать, что именно он ищет. При сделках во фрипорте произведение искусства остается внутри хранилища, сменив владельца.
