Борис Гребенщиков, БГ, – удивительный артефакт отечественной культуры. Всю жизнь он существует в рамках априори молодежного рок-культа, но, даже достигнув солидного возраста (осенью ему исполняется 67), он категорически отказывается становиться памятником самому себе, бронзовой самодвижущейся имитацией того легендарного ленинградского визионера, что освещал песнями группы «Аквариум» тусклые пейзажи 1980-х. На рубеже новых времен он вышел на международный уровень и, выпустив, как сегодня понятно, очень обаятельный, но не русский и не американский альбом Radio Silence, вошел обратно в отечественные воды. Воды, опровергая Гераклита, казалось, ждали его, замерев, а он, подтверждая верность своему пути, вернулся иным – и продолжил меняться с каждым новым альбомом, оставаясь при этом собой. Вот уже 30 лет он смотрит на жизнь и людей под разными углами, облекает свои наблюдения в самые что ни есть разнообразные формы – и всякий раз мы понимаем: острота зрения не утрачена, любопытство не исчерпано, сердце его не зачерствело, таланта не убыло.
Между альбомами «Архангельск» (2011) и «Соль» (2014) на какой-то момент показалось, что Гребенщиков стал склоняться к популярной точке зрения о том, что сама форма альбома исчерпала себя – он начал выкладывать в сеть то одиночные песни, то синглы из двух-трех композиций. Тогда же в его творчестве появились первые признаки того, что кто-то называет «протестностью», кто-то – «рассерженностью»: в «Губернаторе» и «Празднике урожая во дворце труда» трудно было не увидеть параллелей с реальностью. Но Гребенщиков не был бы самим собой, т. е. большим художником, если бы разрозненные песни не собрались в единые полотна. Как ни крути, романы до сих пор продаются лучше, чем сборники рассказов, а отдельные рассказы пропадают в глубинах сети ли, толстых ли журналов. То же и с песнями. И потому появилась «Соль», злая и горькая – и да, еще и «смелая», как писали некоторые рецензенты, «сатира», а на деле просто констатация происходящего, облеченная в строгую и законченную поэтическую форму. Потому четыре года спустя новые песни собрались во «Время N» – альбом, простершийся от выговаривания боли и гнева в «Сякухачи» и «Темном, как ночь» до «путешествия из тьмы к свету», о котором не раз упоминал сам БГ, в «Крестовом походе птиц».
Памятуя о приверженности Гребенщикова к трехчастной форме, очевидно было, что триптих ждет третьей створки.
Время разбрасывать, время собирать
Она не замедлила себя ждать. Как и в два предыдущих раза, Гребенщиков прибегнул к актуальной технологии краудфандинга, проникшей в музыкальный мир на фоне постепенного, неспешного крушения системы выпускающих лейблов. «За «Аквариумом» не стоит банков и больших корпораций: всё, что мы делаем, мы делаем сами и с вашей помощью», – писал Гребенщиков на платформе Planeta.ru. Как и ранее, ожидания оправдались: было собрано больше 4,6 млн руб. при ожидаемых 2,5 млн. Вечером 22 июня «Знак Огня» появился на всех цифровых платформах; выпуск физических носителей планируется позднее.
Как и в двух предыдущих случаях, Гребенщиков нашел в разных концах планеты нескольких музыкантов, которых позвал на борт нового судна. В «Соли» ими были продюсер Митчелл Фрум и «Аквариум» в полном составе, во «Времени N» – один из ключевых для всей британской музыки композитор и продюсер Брайан Ино, знаменитый гитарист Ричард Томпсон, саксофонист King Crimson Мел Коллинз, гитарист Лео Эбрамс. В «Знаке Огня» попутчиками и соратниками Гребенщикова стали мексикано-американский гитарист Омар Торрес и мультиинструменталист и продюсер Джеймс Халлауэлл, человек с невероятным опытом и многолетней практикой. И дело тут не в том, что Гребенщиков ищет зарубежных музыкантов для вдохновения ли, для нанесения ли глянца, – он давно уже настроен на мировую волну и за новыми звуками, новыми идеями ездит в Израиль и Грецию, Магриб и Ирландию, Черногорию и на Кубу – и отовсюду приносит то, что появляется на его новых записях. Да что говорить, если в «Аквариуме» уже много лет постоянно играют британцы братья Стейси и ирландский флейтист Брайан Финнеган!
С музыкальной точки зрения Гребенщиков, безусловно, гражданин мира – но и русский музыкант прежде всего. Русское начало, русский мелос прорываются сквозь музыкальную форму – и через кубинские ритмы в «Мое имя пыль» сквозит русская грусть, сквозь разухабистое регги в «Изумрудной песне» пробиваются балалайки, а в полуигрушечном танцевальном ритме «Вон Вавилон» слышатся частушки – да и завершающая альбом инструментальная пьеса «Ода» вполне принадлежит классической русской композиторской школе. БГ использует тембры и ритмы разных мест как краски, как средства для того, чтобы нарисовать собственную картину.
Русская популярная музыка все еще логоцентрична; слово в ней все еще играет главную роль – это слышно даже по записям тех, кто родился уже в XXI в. Слова Гребенщикова учат наизусть уже несколько поколений наших соотечественников. Если взять на веру его собственный тезис о том, что, дескать, «Аквариум» – это коллективное неожиданное чудо, а БГ – это «простая и прямая передача от сердца к сердцу, исповедь, покаяние, признание, вырвавшееся вопреки всякому здравому смыслу», то стоит повнимательнее вслушаться в слова нового альбома.
Поначалу их вроде и нет. Но бессловное многоголосие короткого открывающего трека, обозначенного неявным символом, переходит в дробь «Вон Вавилона», в котором автор, словно от назойливой шавки, отмахивается от надоевших отечественных реалий, попутно ерничая над ними до такой степени, что они становятся абсурдными, – и сплетая их с привычным для себя парадоксальным миром кельтских и иных сакральных символов. В злой и отрывистой «Баста Раста» он словно прощается с «Временем N», в на первый взгляд абсурдном наборе слов хулиганской «Масала Доса» прячет символику кали-юги (так в индуистском временном цикле называют эпоху падения нравственности, раздора, торжества зла). Мало-помалу, через отказ от всего, что предлагает официальная реальность («Хиханьки да Хаханьки»), через «Не судьбу», в которой развод окончательно оформляется, Гребенщиков снова, как и всегда, выходит к свету и надежде – в «Поутру в поле», песне, которая была написана и выпущена еще в 2013-м. И завершает снова бессловесно, но торжествующе («Ода»).
Этот альбом, которому очень помогли пандемия и самоизоляция (было время на спокойную и вдумчивую работу), не протестен и уж точно не призывает к эскапизму, к внутренней эмиграции, как уже многим показалось. Он феноменально, фантастически человечен и обращен к каждому из слушателей лично. В многократно уже процитированных словах «Да, надвигается шторм. Шторм – это я» нет угрозы, но есть торжество примата личности над окружающим ее миром.
На фоне всеобщей инфантилизации, переадресации степеней вины, избывания зачастую выдуманных травм и попыток переложить ответственность на кого угодно БГ мягко, но настойчиво говорит каждому: ты отвечаешь. Это твоя жизнь и твой мир. И от тебя зависит, раздвинешь ли ты ветки, чтобы выйти в поле, – или нет. В том, кажется, и выход. И вход тоже.
