Александр Карповецкий

НА ОХОТЕ

рассказ, часть десятая

НАСТОЯЩИЙ ПАЛКОВНИК

—  Семён Александрович, куда все разбрелись, а? – спрашивает меня Мария. Мы с ней продолжаем сидеть за столом, а  все охотники разошлись – кто куда.  Ушел куда-то Василич, ностальгируя по незабываемым,  добрым  охотничьим традициям прошлых лет. Григорий со своим Лисом находился недалеко, на сеновале. Родион с Матвеем ушли с ружьями  в лес – «прогуляться».  Сергей, Ювелир, обучал в пятидесяти метрах  от нас  сына Арсения  владеть охотничьим ножом – бросали  его, поочерёдно,   в толстую доску.  Моего соседа по даче, Александра нигде не было. Я совсем упустил его из вида, увлеченный рассказом Василича об охоте на секача из засидки.   Николай Дмитриевич, муж Марии,  стоял за музыкальным инструментом,  синтезатором,  и пел  — из репертуара   рок — группы Стаса Намина  «Цветы».

«Повесив свой сюртук на спинку стула музыкант,

Расправил нервною рукой на шее чёрный бант…»

— А кто куда, Маша. Матвей с Родионом ушли прогуляться с ружьями по лесной просеке.  Куда  ушёл Василич, не знаю, но понятно – почему? —  из тоски. Гриша  с Лисом – на сеновале,   Сергей с Арсением – вот они. Твой муж играет, а куда подевался Саша, ты, случайно, не видела?

— Видела, он тоже взял ружьё и пошёл в сторону леса, чуть раньше Родиона  и Матвея.

— Пускай изучат, для пользы дела, местность. Где твой Николай Дмитрич научился так классно играть? – интересуюсь у Марии, помогая ей собирать со стола посуду.

— Он же у меня окончил музыкальную  школу, затем — училище, стал профессиональным артистом.

— Как?!  Он мне говорил, что работал  в КаГеБэ, дослужился до полковника. Наврал? – Смотрю на женщину, недоумевая.

— Успокойтесь, Сёмен Саныч. Полковник он, настоящий. Его пригласили в КаГеБэ  сразу же, после окончания музыкального училища.

— Зачем? —  моему удивлению не было границ.

— Как —  зачем? Чтобы следить за артистами, стучать,  куда надо об их благонадёжности, не пускать за рубеж. Ой, заболталась я тут с вами. – Мария, собрав тарелки, унесла их к рукомойнику, сложила в таз. Я приношу вилки и кружки.

— Идите, Семён Саныч, я сама помою.

-Спасибо, Маша, пойду к Николаю, поболтаю с ним.

Чуть прикрыв глаза, бывший полковник  увлеченно пел «Больше жизни».

«Ничего-то ты не знаешь

Про любовь мою,

Как грущу и ожидаю,

Как ночей не сплю,

Потому, что больше жизни,

Потому, что больше жизни

Я тебя люблю…»

Дожидаюсь, когда Николай Дмитриевич закончит  петь, хочу с ним поговорить, но он, едва закончив  одну песню, начал другую,  бросив  на ходу: «подпевай, Саныч!»  С удовольствием  пою знакомые со школьной скамьи слова.

«Мы вам честно сказать хотим,

На девчонок мы больше не глядим.

Они всю жизнь нам разбивают сердца,

От них мученье нам без конца.

Сколько можно им песни петь…»

— Остановись ты, неудержимый!  — Кричу полковнику в самое ухо, едва закончили с ним петь.   – Перекур!

— Перекур? Это – хорошо! Пойдём, Саныч, промочим горло, — предлагает охотник, и направляется к столу. Иду за ним.

— У нас что-нибудь осталось?

— Этого добра у нас много, но Мария же заругает. Ты и вправду не поедешь с нами на вечернюю тягу?  Я хотел сказать, не возьмёшь в руки ружьё? Ты же охотник, я был с тобой на охоте.

— Не учи учёного, Саныч. Ружье таскать  буду – Маше. В этот раз я приехал не охотиться – отдохнуть.  Налей-ка лучше мне чайку, глотку промочу. Яиц нет, так хоть чайком прополощу.

Наливаю полковнику «чаёк» — не хочу, чтобы он обиделся на меня. Сам отказываюсь, не за «чайком» сюда, за триста вёрст, приехал. Николай Дмитриевич меня  понимает, он —  настоящий полковник.

— Дмитрич, ты знаешь  весь репертуар группы «Цветы», но — откуда? Ты же полковник советского КаГеБэ?

— Одно другому не мешает. Скажу тебе по большому  секрету:  я разрабатывал эту группу.

— Не понял? – делаю наивное лицо и круглые глаза.

— Чего тут не понять? Ты же мент, знаешь, что такое оперативная разработка, зачем прикидываешься  наивным?

—  В воровской среде, близкой мне, по службе,  я    ещё ориентируюсь, но в музыке  – полный неуч! Зачем разрабатывать музыкантов?

— А затем, что музыканты  гастролируют по миру,  на то они и артисты. Выехав за рубеж, они же, вкусив той, буржуазной  жизни,  могут там и  остаться, не правда ли? Это сейчас – пою — что хочу, и качу – куда захочу.  В Советском Союзе, ты же в курсе,  всё было по —  иному.  Меня, в своё время, нашли в музыкальном училище, предложили работать в уважаемой тогда всеми конторе. Кто тогда отказывался там работать? Писатели стучали на писателей, артисты – на артистов. Я с радостью согласился. Меня внедрили в группу Стаса. Заболтался я, однако. Подлей мне, Саныч, ещё « чайку», может,  и расскажу тебе. Только – чу! – одному тебе. Ты  мент, тебе можно, да и давно это было, в начале семидесятых…

***

(продолжение следует)