Нужен ли Tinder для коллекционеров? — The Art Newspaper Russia
Выступая в январе на дискуссии Talking Galleries в Барселоне, соучредитель Unit London Джо Кеннеди задел присутствовавших за живое своими рассуждениями о том, что нужно делать галереям, чтобы сохранить значение в основанном на принципе потребления мире. «Вовлеченность — валюта ХХI века», — заявил он и привел в пример Spotify, Uber и Tinder как компании, которые обращаются к потребителям с вопросом: «Чего бы вам хотелось?».
В чем же заключается его идея? В том, что галереи, желающие порвать с системой, которая тянет их на периферию бизнеса, должны заимствовать методы этих компаний.
Мысль о том, что мнение публики может играть роль одного из факторов формирования вкуса, вероятно, ужаснет традиционных арт-дилеров, но эффективность этого маркетингового инструмента нельзя игнорировать. В феврале в Лондоне состоялся организованный Invaluable Глобальный саммит аукционных домов. Выступавший на нем Ивен Бирд, возглавляющий в банке US Trust направление связанных с искусством услуг, обратил внимание участников на ролик из рекламной кампании Christie’s, выпущенный в преддверии нашумевших торгов, на которых за рекордную сумму был продан «Спаситель мира» Леонардо да Винчи. Бирд отметил, что в центре внимания на видео была не сама картина, а смотрящие на нее люди. «Christie’s сделал их главными героями», — подчеркнул он.
Лондонский дилер редких книг и карт Дэниел Крауч вложил в VR-технологии десятки тысяч фунтов, чтобы предложить потенциальным покупателям на мартовской ярмарке TEFAF в Маастрихте возможность виртуально прогуляться по Амстердаму XVI века и Парижу XVIII столетия. «Вы можете самостоятельно выбирать маршрут», — отмечает Крауч и сравнивает этот опыт с нашумевшим фильмом «Черное зеркало. Брандашмыг» компании Netflix, в котором зритель может влиять на развитие сюжета.
Вовлечение через персонализованность — это, вероятно, самое лучшее, на что могут рассчитывать дилеры. В феврале на лос-анджелесскую Frieze тем, кого интересовали только еда, бар и поверхностное знакомство с искусством, предлагались билеты по сниженной цене — $20 вместо $50, не дававшие права посещать основные секции ярмарки. Такое решение организаторов рифмуется с еще одним наблюдением Кеннеди: «В этой плоской экономической системе нет места спекуляциям на социальной иерархии и эксклюзивности».
Звучит ново и революционно, но в то же время вызывает ряд серьезных вопросов. Поиски общего знаменателя представляются продуктивными и желанными далеко не всем, о чем свидетельствуют общественные реалии эпохи выхода Великобритании из Европейского союза и президентства Дональда Трампа в США. В то же время необходимо учитывать, что в современном мире уже невозможно не придавать значения силе общественных предпочтений, будь то искусство или политика. В условиях беспокойного и перенасыщенного арт-рынка ограниченная, оторванная от окружающей действительности выставочная программа легко может пройти незамеченной.
Возможно, игрокам арт-рынка удастся отыскать некий третий путь, позволяющий сочетать уважение к знаточеству с вовлеченностью публики. И хотя образ мира, о котором начинают говорить Кеннеди и другие, — не то будущее, которого хотели бы традиционалисты, оно уже наступило.
