В Петербурге появился Международный фестиваль дебютного кино

Фестиваль пройдет в Новой Голландии 26–28 июля. Точнее, пока еще не сам фестиваль, а его превью: первая конкурсная программа будет показана в 2020 г. и организаторы уже собирают заявки на полный и короткий метр. А сейчас фестиваль представляет не конкурсную, а скорее образовательную программу, рассказывая зрителям, как выглядит «самобытное авторское высказывание» в 2019 г. Шесть выбранных фильмов, в общем, соответствуют этому определению.

Абсурдистская комедия о русских в инди-стиле: здесь реализм переходит в фарс и возвращается обратно, лишь выпив достаточно водки. Выходец из России, молодой американец Вик водит микроавтобус для инвалидов. Но сегодня он вынужден катать не только клиентов, а еще и своего деда, у которого не все хорошо с головой, его соседок, спешащих на похороны, русского афериста Диму и еще каких-то не менее странных персонажей. В результате возникает ощущение, что герои Беккета отправились по местам боевой славы Венички Ерофеева, до Кремля не добрались, а добрались до Милуоки и так и колесят по этому полумертвому злому городу, распевая русские песни под баян. Режиссер Кирилл Михановский уехал в Америку подростком, водил такой минивэн, жил в Милуоки, за первый свой фильм – «Сны о рыбе» – получил приз Regard Jeunes на Каннском фестивале. Безусловное обаяние «Гив ми либерти» – не только в умном сценарии, сочетании профессиональных и непрофессиональных актеров (исполнитель главной роли, похожий на молодого Ди Каприо, никогда не снимался в кино), но и в том, что Михановский уравнивает «всех усталых в чужом краю». Слепые, чернокожие, нищие, бывшие русские, вороватые, не способные ходить, влюбленные, сходящие с ума, все на свете – люди с ограниченными возможностями. Фильм представят сам Михановский, его сосценаристка Элис Остин и исполнитель одной из ролей Максим Стоянов.

Автобиографическая драма британки Джоанны Хог рассказывает медленную и жестокую историю зависимости – от денег, от правил, от любви. Джули – хорошая девушка из богатой семьи – собирается снимать фильм из жизни рабочих, а пока учится в киношколе и влюблена в уставшего от жизни эстета Энтони, который вроде бы работает в МИДе, а на самом деле просто болтун, манипулятор, газлайтер. Но она этого не видит. Такое ощущение, что все герои занимаются лишь тем, что отворачиваются от собственной аддикции, и сюжет как будто зависает во времени, в медленных взглядах, в фотографиях. Так жизнь превращается в воспоминание. Хог показывает свой Лондон 1980-х: его потряхивает, но до героини доносятся лишь отголоски взрывов, обрывки музыки. Актриса Онор Суинтон-Бирн, дочь Тильды Суинтон, в своей первой большой роли (10 лет назад она еще ребенком снялась у Луки Гуаданьино в фильме «Я – это любовь») поражает способностью жить в кадре и взрослеть на глазах у зрителя. Тильда Суинтон тоже появляется в «Сувенире», играет мать главной героини. Фильм получил Гран-при жюри «Санденса-2019» в международном конкурсе.

Эти два с лишним часа необходимо посмотреть на большом экране в 3D, чтобы убедиться, что кино еще живо, создано из вещества того же, что наши сны, а сюжет, как и во сне, абсолютно неважен. Хотя он, безусловно, присутствует: герой приезжает на похороны отца в родной город, где не был много лет, и пытается найти девушку, которую когда-то любил. Еще у него был друг, его убили. Чистый нуар превращается в подробный сновидческий отчет о свойствах памяти и о том, как прошлое распадается, время останавливается, доверять никому нельзя. Фильм как шкатулка с сокровищами киномана: как будто Вонг Карвай решил переснять Дэвида Линча, но отвлекся на нуары. Визуально это лучшее, что можно увидеть в 2019 г. на большом экране, что же касается сюжета – тут и сами герои не уверены, что все понимают правильно. Смешно, что в Китае «Долгий день» вышел как романтическая драма и рассердил немало зрителей, которые ничего в фильме не поняли.

Самый обсуждаемый российский фильм года, получивший приз ФИПРЕССИ и приз за режиссуру в программе «Особый взгляд» Каннов-2019. Кантемир Балагов, ученик Александра Сокурова, снял обжигающую холодом драму о двух молодых женщинах в послевоенном Ленинграде. Если первый фильм Балагова, «Теснота», удушал реалистичностью, то «Дылда» намеренно – и тоже удушающе – символична, почти театральна. Балагова можно упрекнуть в формализме, его конструкции – как сюжетные, так и цветовые – кажутся искусственными, но у него есть чувство пространства, он блестяще работает с актерами, а главное – он восхитительно безразличен к тому, какими словами сейчас принято говорить о войне, смерти и любви. А говорит он о том, что у войны, может, и не женское лицо, но у послевоенного времени точно женское. И о белесой контуженой смерти, которая пытается родить жизнь.

Еще один фильм от сокуровского ученика – дебютанта Александра Золотухина, и тоже, как у Балагова, о войне. Но Золотухин рассказывает о Первой мировой, о том, какова она на слух. Герой, простак Алеша, «мальчик русский», в первом же бою теряет зрение. Но домой он отправляться не хочет, остается воевать: становится «слухачом» на акустическом локаторе. Параллельно в современном Петербурге оркестр репетирует Рахманинова. Сегодняшний звук то работает саундтреком к истории, то противоречит ей, а современный видеоряд намеренно и последовательно раздражает, отвлекает, вытаскивает зрителя из войны. Получается эксперимент на тему звука, сюжет о том, как слушать небо.

Еще один медленный и визуально почти совершенный фильм, еще один сюжет, который надо – или не надо – разгадывать, еще одна история (не)любви под идеальный саундтрек, от Вивальди до Леонарда Коэна. Герой фильма, отсидев два года за поджог, возвращается домой, в деревню, к старухе матери. Односельчане его не принимают, потому что из-за того большого пожара чуть не выгорел весь лес. Еще в фильме есть собака, три коровы и красивая ветеринарша, хотя сразу ясно, что с ней ничего не получится. Собственно, больше почти ничего не происходит, но в финале мир вновь переворачивается. Оливера Лаше сравнивают с Терренсом Маликом – и не зря, потому что, глядя «Огонь», невозможно не вспомнить легендарный эпизод из «Дней жатвы», с пылающим полем, и с Карлосом Рейгадасом, у которого пейзажи тоже становятся персонажами. Лаше, по его словам, пытался показать героев «без псевдопсихологии, без неврозов» – и преуспел. Человек у него – часть пылающего мира. Пожарник, пироман, зритель.

Санкт-Петербург